Средневековье. Елена Лесная-Лыжина

он не как отвлечённая сущность, как в платоновской философии, – Бог творец и промыслитель, который своей волей определяет всё развитие человечества. С этим связано представление о «чуде». Августин доказывает, что нет таких законов природы, которые не могут быть нарушены богом и указывает на то, что эти нарушения происходят постоянно. В дальнейшем католическая, а отчасти протестантская историография средних веков всецело разделяла эту слепую веру в чудеса, которая основывается на идее божественного предопределения и всемогущества бога. При этом Августин полагает, что в мире господствует зло. Хотя это зло рисуется не как какая-то самостоятельная сила, но как удаление от бога, всё же земной мир представляется схоласту миром зла, юдолью скорби. Августин не жалеет красок, чтобы нарисовать все превратности, которые ждут человека на каждом шагу. У него господствует пессимистический взгляд на мир. И идея «государства божьего» выступает иногда как идея ухода из мира. Это те самые настроения, которые лежали в основе монашества.

      Тот великий кризис, который переживал в это время мир, нашёл своё отражение в этом пессимистическом взгляде на жизнь и на мир. Божественное откровение предавалось через патриархов еврейского народа, через Моисея и через пророков. И наконец, искупление Христа явилось окончательным актом этой благодати. Вся история рисуется как единый процесс, эта идея – основная и руководящая. Он утверждает единство человеческого рода, которое выступает в виде слияния библейской истории с историей языческих государств. Но у Августина избранный «народ божий» и остальные народы играют не одинаковую роль в истории, остальные народы не только как участники процесса становления «государства божьего», сколько как своего рода «орудии божьи» для наказания «избранного иудейского народа», отступающего от заветов божьих. Осуществление этого божественного плана в истории рисуется Августином в виде своеобразного прогрессивного процесса. Что же касается царства земного, то в этом отношении интересна 18-я глава, посвящённая периодизациям государств, хотя он выдвигает лишь две монархии – Ассиро-вавилонскую и Римскую. Вторая периодизация – деление истории на периоды до рождества Христова и после рождества Христова. Кроме того, он использует периодизацию по возрастам, которая часто встречается и в теориях средневековых историков и которой пользовался ещё Цицерон, признавший четыре возраста человечества. Августин насчитывает шесть возрастов человечества – младенчество, детство, юношество, возраст мужества, пожилой возраст и, наконец, старость, которая характеризуется бессилием, болезнью и должна дойти до смерти. Наконец, после смерти наступает седьмой возраст – это обновление и блаженство избранных в «государстве божьем». Период старости человечества предшествует гибели земного мира и писал о дряхлости античности в его