– Почему нет? – я чувствовала себя легкой и безмятежной, как то самое облачко, проплывающее над моей головой. – Человек состоит из этих «люблю» и «не люблю». Я, например, терпеть не могу раннее утро и молоко с пенками.
– Кто бы мог подумать? – теперь в голосе барона звучал едва сдерживаемый смех. – Неужели кто-то их любит?
– Моя сестра, – ответила я с готовностью. – Ирэн на ногах еще до рассвета. Она обожает теплое молоко с медом и…
– Перестаньте! – с шутливым гневом потребовал он. – Иначе я за себя не ручаюсь. Кажется, у нас есть ветчина, сыр и фрукты. Хотите?
– Если это была попытка меня отвлечь, – я скосила на него глаза. Фицуильям наконец перестал держаться навытяжку. Даже узел галстука ослабил! – то она удалась. Давайте сюда ваши вкусности.
Кроме перечисленного, в корзинке оказались еще изюм, курага и лукошко со спелой клубникой. К ней не хватало сливок, но и без них пиршество удалось.
Чувствуя себя сытой кошкой, я сполоснула руки в ледяной – до мурашек – воде и с сожалением отказалась от мысли пройтись босиком по мелководью. Так и простуду подхватить недолго.
– Поедем обратно? – предложил барон негромко. – Или можем покататься на лодке.
– Ваше чудище нас не сожрет? – пошутила я, обернувшись.
Он сидел на покрывале и смотрел мимо. Спохватившись, перевел взгляд на меня и поддразнил:
– Если уж вами даже мама подавилась…
Я предпочла считать это комплиментом. Посмотрела на солнце, стоящее почти в зените, и вздохнула. Возвращаться в замок не хотелось до дрожи в пальцах, даже предстоящее исследование не радовало. Все равно лаборатории пока нет, а теоретическая часть навевала скуку и уныние. Расспрашивать домочадцев и рыться в пыльных хрониках – то еще удовольствие.
– Давайте покатаемся.
Оставив пиджак и прочие вещи на берегу – вряд ли в этом уединенном уголке найдется прохожий, который позарится на корзинку для пикника – барон усадил меня в вытащенную из-под ивы лодку и, оттолкнув ее от берега, запрыгнул внутрь.
Суденышко опасно покачнулось, но устояло. Мужчина взялся за весла. Греб он так ровно и красиво, что я даже засмотрелась. Солнце золотило его макушку, тихо скрипели уключины, плескалась вода, лодка легко и плавно скользила все дальше от берега.
– Где вы так научились?
– В университете, – хмыкнул он, даже не слишком запыхавшись. Глаза у него блестели, под тонкой рубашкой перекатывались крепкие мускулы, лицо лучилось чистой мальчишеской радостью. – У нас поощряли греблю. Жаль, теперь редко удается…
Он осекся и мотнул головой, словно отгоняя неприятную мысль.
– Вы учились на врача? – спрашивать, почему редко, я не стала. Понятно же, что барону Мэлоуэну не до таких забав.
– Ветеринара, – поправил он. – Я чуть было не стал «конским доктором».
Последнее он произнес с иронией, явно кого-то передразнивая.
– Но не практиковали? – поинтересовалась я, опуская ладонь за борт.
Ближе