– Костюма для верховой езды у меня нет, так что можем отправляться прямо сейчас.
– Дайте мне полчаса, – попросил он, вставая. – Подождете?
***
Это было… очаровательно. Иного слова я не подберу.
Прижиматься спиной к крепкому мужскому телу, чувствуя на талии горячую тяжелую руку. Ощущать, как под нами мерно перекатываются мышцы каурой лошадки. Стараться не смотреть вниз, на такую далекую землю.
Сидеть приходилось боком, иначе подол юбки совсем уж бесстыдно обнажал колени, так что от падения меня удерживала лишь хватка мужа. Окрестности замка оказались удивительно живописны. Далекая гряда гор, похожая на хребет спящего дракона; умытые вчерашним дождем луга; жутковато нависающие над тропинкой скалы; сонный и темный, будто зачарованный, лес.
Наконец тропинка вывела нас к большому озеру, окаймленному густым лесом. Остановив лошадь на полянке, барон спрыгнул и подал руку, помогая мне спуститься. Я неловко сползла по конскому боку и угодила прямиком в объятия мужа.
Он подхватил меня за талию и не торопился разжимать руки.
Тихий плеск воды. Мы двое. Наше учащенное дыхание.
Фицуильям смотрел без улыбки, серьезно и строго, будто на что-то решаясь. Я растерянно замерла, не в силах сделать первый шаг – и не способная отступить.
Вот-вот он наклонится и…
Лошадь всхрапнула, разрушая волшебство момента. Барон отдернул ладони, будто обжегшись, и, кашлянув, отвел взгляд.
Он снял с седла корзинку для пикника и вынул из нее клетчатое одеяло. Пока я с любопытством глазела по сторонам, он расстелил плед на берегу и, усевшись на него, приглашающе похлопал ладонью.
– Присаживайтесь, Маргарита. Надеюсь, вам тут понравится.
– Мне уже нравится, Фицуильям, – ответила я и, прикрыв глаза, полной грудью вдохнула воздух, пахнущий сосновыми иголками, травой и цветущим клевером.
Он усмехнулся.
– Присаживайтесь. Если хотите, можете подремать. Вы наверняка не выспались.
– Вы очень заботливы, – я опустилась на колени, жалея, что не воспользовалась предложением надеть что-нибудь… посвободнее. И желательно, подлиннее.
Он покачал головой, глядя на сине-зеленую гладь озера, блестящую под ярким солнцем.
– Не говорите так. Из-за этого я чувствую себя виноватым еще больше.
– Это не ваша вина, – возразила я не вполне уверенно.
Все же свекровь не решилась бы на такую выходку, не попустительствуй ей сын раньше.
Барон сидел рядом – прямой, как палка, несгибаемый, строгий. Он словно отстранялся от меня.
– Моя. Я не должен был… впрочем, это дело прошлое.
Я промолчала. Расспрашивать не хотелось. Ничего не хотелось, только лечь на спину, закинуть руки за голову и рассматривать лениво проплывающие облачка. Солнце приятно ласкало кожу, тихий плеск воды навевал дремоту. Что-то тут не так.
– Почему озеро волнуется? – спросила я, наконец заметив несоответствие. – Ветра же нет.
– Кто