Правда, гулять здесь было особенно негде, разве что пройтись по галерее или посидеть в зимнем саду. В сад он меня и привел, это уже становилось традицией.
Барон усадил меня в кресло, сел напротив и лишь тогда заговорил:
– Маргарита, я понимаю ваши чувства. Мама вела себя непозволительно, я прошу у вас прощения.
Я хотела было поинтересоваться, не онемела ли часом моя свекровь, раз сама не смогла выговорить даже коротенькое «извини», но прикусила язык. Несправедливо высказывать Фицуильяму за выходки его матери, тем более что он дал ей укорот.
Вместо этого я спросила:
– Почему мы все еще на «вы», если ваши мать и сестры говорят мне «ты»?
Кстати, без разрешения.
Он не удивился смене темы. Поморщился и сжал пальцами переносицу.
– Боюсь, мама не уделяла должного внимания воспитанию Хелен и Джорджины. – муж подался вперед и взял мои руки в свои. – Маргарита, вы вправе злиться на них, но… Они моя семья и я прошу вас быть с ними терпимее.
Ах, вот как?
Я глубоко вздохнула, усмиряя полыхнувшую злость, и поинтересовалась негромко:
– Разве я ругалась?
Барон снова поморщился.
– Маргарита, будет вам. Мама вела себя некрасиво, только ведь и вы могли не затрагивать за столом столь щекотливую тему!
Он что же, меня отчитывает?
– Поправьте меня, если я не права, – начала я, закипая. – Мне следует разбираться с проклятием, но только так, чтобы ни в коем случае не потревожить ваших мать и сестер?
Барон вспыхнул. Крепче – почти до боли – сжал мои пальцы.
– Они тут ни при чем.
– Откуда вы знаете? – я высвободилась из его хватки и с вызовом посмотрела в глаза мужа. – Вы ранее проходили какие-то обследования? Тогда мне нужны все материалы.
Барон качнул головой и запустил руку в золотистые волосы.
– Меня заверили, что проблема чисто магического характера, так какой смысл обращаться к врачам? Тем более что пошли бы слухи.
Он умолк, а я возразила безжалостно:
– Слухи все равно пошли. Кстати, откуда другой наследник узнал о вашем бесплодии? Не сам ли он это подстроил?
– Даже если так, доказать это не удастся, – заявил барон с досадой, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. – Мои детективы проверили и перепроверили Адама, но не нашли ровным счетом ничего. Конечно, он тот еще тип, но с магами не якшался.
Я задумчиво прикусила палец.
За проклятие и прочую «вредоносную» магию можно было схлопотать тюремный срок, длительность которого зависела от причиненного вреда. Поэтому к магии прибегали нечасто и стоило это дорого. Если уж этот Адам сумел раздобыть проклятие, то как-то странно им распорядился. Какой смысл выстраивать шаткую конструкцию с бесплодием и судом за наследство, если можно попросту избавиться от конкурента?
На Адама резонно пали бы подозрения, но доказательств