– Жрать охота, малышка? – спросил он.
Я перестала напевать, и ветер, вызванный мной, тут же стих. Паруса начали провисать, изменяя зыбкий рисунок теней на палубе. Дым из корабельных печей поплыл мимо нас. Я заставила себя отвести от матроса взгляд.
– Нет, – сказала я и снова начала напевать.
Он присел, и наши глаза оказались на одном уровне. Кончики его усов и бороды были покрыты инеем.
– Я бы мог позаботиться о том, чтобы тебя хорошо кормили, – задумчиво протянул он, отгрызая еще кусок галеты. Крошки посыпались на бороду, упали на палубу, и я чуть не зарыдала: сколько еды пропадает! Моряк ухмыльнулся и уставился на мои губы. – Приглядывал бы за тобой. И за тем, чтобы твой ротик не оставался без дела.
Над нами окончательно опали паруса, лишенные ветра.
– Ведьма! – крикнул рулевой.
Я не успела ответить, как со смотровой площадки на носу корабля раздался еще один крик:
– Паруса! Паруса на горизонте!
Матрос, стоявший передо мной, выпрямился и настороженно посмотрел на рулевого. На другой стороне палубы его товарищи сделали то же самое, и меня охватило тревожное чувство.
– Что за судно? – прокричал рулевой впередсмотрящему. – Какие цвета?
– Никаких, сэр, – последовал ответ.
Я уставилась в сторону загадочного корабля. Холодный ветер пробирал до костей.
– Что происходит? – спросила я у матроса с галетой в руках.
Тот все еще стоял надо мной, глядя в ту же сторону, что и впередсмотрящий. Всю его грубость и браваду как ветром сдуло.
– Судно без флага, значит, кто-то не хочет, чтобы его опознали. Если нам повезет, окажется торговцем, рискнувшим выйти напоследок под твой колдовской ветер. Если нет… Мерейцы? Королевский флот? Пираты? У нас тут врагов хватает.
Его взгляд скользнул по мне, на этот раз без издевки, отмечая круги под глазами и бледность. Он протянул мне остаток галеты, затем достал из кармана еще одну и, убедившись, что за нами никто не наблюдает, пихнул мне ее в руки.
– Сохрани нам жизни, ведьма, – сказал он и побежал по палубе.
Другой корабль. Спасение. Это слово выплыло откуда-то из глубины сознания.
Я спрятала еду поглубже в карманы, на потом. Нельзя, чтобы кто-то заметил, что я ем, учитывая, что Рэндальф приказал морить меня голодом. И едва ли можно рассчитывать на спасение. Даже если судно принадлежит военному флоту, меня опять заставят служить уже на нем. То, что я окажусь на стороне закона, не значит, что со мной будут лучше обращаться. Мама рассказывала о службе пиратам и службе на флоте с одинаково пустым взглядом.
«Бывает судьба хуже смерти, Мэри».
В тот вечер Рэндальф вызвал меня в свою каюту. Я успела сгрызть галеты, но толку от этого было мало. Стоило мне увидеть заваленный едой стол, за которым сидел Рэндальф, как меня охватил отчаянный голод.
Буханка хлеба, рыба в миске, благоухавшая укропом и маслом, щедрая порция бобов