– С каких пор у Даньел Лэнфорд есть право распоряжаться собственностью Академии и указывать мне, где проводить время?
– С каких пор у тебя появилось право клеветать на учеников Уэст-Ривера Амалии Хартбрук?
Мое дыхание сбивается. Откуда она узнала?.. Параноидальные когти вновь впиваются в кожу и провоцируют нестерпимый зуд. Все‑таки кто‑то и правда пристально следит за мной и докладывает Дэнни о каждом шаге. Или Амалия решила поговорить с троицей и Честером в обход директора?..
– Клеветать… – фыркаю я, пытаясь сохранить самообладание. – Так ты это называешь?
Мэй противно ухмыляется в ожидании ответа своей властной подруги.
– Неважно, как я это называю, – отвечает Дэнни, подавшись вперед. Тон ее становится угрожающим. – Важно то, как это воспримут остальные. Думаешь, кто‑то поверит в твои россказни без доказательств?
Хаусмистресс я могла показать лишь оставшиеся следы синяков, но, кроме них, бумаги и слез, мне нечем было подкрепить свои слова. Разве что Рори мог вступиться за мою честь – единственный свидетель, – но мне не хочется впутывать его в наши распри.
– Наша репутация идет впереди нас, – вставляет Сэйди, со скучающим видом наматывая светлый локон на палец. – Мы в топе самых успевающих учеников академии, нас уже хотят заполучить все лучшие университеты Соединенного Королевства. И никакая букашка вроде тебя, Беатрис, не сможет помешать нам урвать свой лакомый кусочек.
Я впиваюсь ногтями в мякоть ладоней так, что, кажется, протыкаю их до крови. Только не цепеней, только не молчи, Беатрис… Скажи хоть что‑нибудь!
– Как там Честер, Дэнни?
Вопрос явно сбивает Даньел с толку. Вспоминать о поступке Честера мне тошно и больно, но для Дэнни – еще больней. Заостренное жало вонзается прямо в цель.
– Все прекрасно, – отвечает она, хоть и без прежней уверенности. – Если ты думала, что он вспоминает о тебе, то ошибаешься. Он просто хотел пошутить… и немного заигрался. Если тебя это ранило… – Она театрально вздыхает. – Тем лучше. За это я готова многое простить.
Сэйдлин мерзко хихикает, и я не выдерживаю. Не имея больше сил смотреть на них, напитываться сочащейся злобой, я вскакиваю со стула так, что он падает – еще один взрыв в библиотечной тишине. Не потрудившись поднять стул, я направляюсь на выход, а вслед бросают:
– До новых встреч, Беатрис. Будем ждать тебя здесь.
Раскатистый смех ударяет мне в спину. Миссис Холлоуэй предупреждающе шикает на девушек, и те замолкают, но отзвук их насмешки еще долго преследует меня по коридору.
Дэнни не любит Честера, это увидит и слепой. Они могут сколько угодно исполнять роль образцовых влюбленных, но «Оскара» за плохую игру не получат. Если Филлипс и нужен ей, то лишь как красивая побрякушка, дополняющая образ. А значит, Честеру простят все, каких бы гнусностей он ни натворил.
Что и говорить, после разрыва с Гаспаром Молиной