– Можно войти?
Рори воровато озирается, удостоверяясь, что никто нас не видит, и только тогда запускает меня в комнату. На самом деле я невольно могу его подставить: мальчикам воспрещается водить девочек в свое общежитие, равно как и наоборот. Если нас застукают, то простым выговором Рори уже не отделается, – за такой проступок вполне могут и отчислить. Уэст-Ривер – академия крайне консервативная и гордится сводом своих драконовских правил, среди которых значится, судя по всему, и воздержание. Однако студенты не евнухи, да и пубертат к подросткам крайне безжалостен, потому учащиеся то и дело прошмыгивают в чужие комнаты в поисках удовольствий или запрещенных веществ.
И все же Рори Абрамсон впустил меня, что немало говорит о его смелости. В комнате он и правда один и, разумеется, вовсю наслаждается уединением: почти каждый сантиметр общажных побеленных стен увешан его рисунками, и часть из них – мои портреты. Застигнутый врасплох, Рори спешно срывает рисунки с моей физиономией и прячет их в стол, чтобы не казаться маньяком. Но сейчас мне так паршиво, что даже общество повернутого художника кажется куда приятнее и надежнее, чем мир, оставленный снаружи.
Я присаживаюсь на кровать отбывшего соседа и шмыгаю носом. Рори подвигает стул и садится напротив меня.
– Что случилось, Би? Ты вся мокрая…
– Даньел случилась, – только и говорю я, не в силах пояснить, что именно произошло, хотя мой видок куда красноречивее любой истории.
– Думаю, тебе все же стоит обратиться к Хайтауэру.
Тут я вскипаю. Внутри меня словно задевают натянутую струну, и та с треском лопается.
– Думаешь, я не пыталась? Никто не услышит меня. Не пожелает слышать, чтобы не создавать проблем. Даже моя тетка. Даже если я обо всем доложу директору Хайтауэру, это ничего не изменит, как ты не понимаешь? Уэст-Ривер ни за что не допустит репутационного скандала, а значит, постарается замять очередной инцидент, чтобы честь школы не поносили охочие до подобных историй газеты…
Думаю, Рори сразу понимает, что я имею в виду печально известный инцидент тридцатилетней давности, когда академии грозило закрытие из-за убийства, прогремевшего в ее почтенных стенах. Легенды о том происшествии ходят среди учеников до сих пор, правда в искаженном варианте, а настоящих обстоятельств теперь не дознаться. Дело тогда замяли стараниями толкового спин-доктора [10] – он утряс разразившийся скандал, который вполне мог похоронить репутацию Уэст-Ривера, всегда прежде державшего марку уважаемого в Соединенном Королевстве заведения.
– Да и не нужно ничего делать, – добавляю сдавленно. – Я заслужила это.
– Никто не заслуживает такого обращения, Беатрис.
– Я, я заслуживаю! – говорю и бью себя в грудь, сдерживая стоящие в глазах слезы. – Я сама