Свободных мест, естественно, не было. Несколько пар толпились у входа, однако, равнодушное лицо швейцара, маячившее в полумраке фойе, не оставляло надежды последним сменить свежий воздух на атмосферу прокуренного зала. И только четвертная бумажка оказалась магическим средством проникновения сквозь закрытые двери ресторана, и уже через несколько минут я сидел за столиком возле оркестра в окружении незнакомых девиц.
Атмосфера пьяного бесшабашья увела меня от горьких мыслей, подавляющих разум и волю.
«Пир во время чумы» – эта фраза вспыхнула в моем мозгу и пульсировала в голове в ритме бешеного танца беснующейся пьяной молодежи. Вечер подходил к концу, все были пьяны и веселы. Но чувство тревоги не покидало меня ни на миг. Отвечая себе на вопрос, что именно раздражало меня, я был почти уверен, что причиной беспокойства была та неизвестность, к которой я прикоснулся волею судьбы, и которая на целый год выбросила меня из жизни с роковыми для меня последствиями. Но ответ я мог бы получить только там, где оказался год назад, только в том доме, хозяином которого теперь являлся. Итак, в путь!
…Наутро следующего дня, холодного и дождливого, я на своем «Запорожце» отправился туда, откуда, как оказалось, возвращаться куда труднее, чем попасть. Нудный осенний дождь сопровождал меня всю дорогу, но к счастью дворники работали исправно, разгоняя мутные потоки с ветрового стекла, а тепло печки создавало уютный комфорт в салоне. Дорога от трассы к моему дому в деревне была размыта дождями, и лишь усиленные протекторы задних колес да хорошая проходимость «Запорожца» позволяли мне продвигаться вперед. Машину швыряло из стороны в сторону по размытому грунту, а метрах в двухстах от конечного пункта я все-таки застрял. Насквозь промокнув под дождем, чуть не по пояс перепачкавшись грязью и хорошо поработав лопаткой, я все же сумел подъехать к своему дому. Проклиная все на свете, дрожа от холода и гнева на наши дороги, я, наконец, ступил на крыльцо и, отперев дверь, проник внутрь сырого нетопленного дома. К счастью, дров в сарае оказалось в достатке, и не прошло и получаса, как в печке весело затрещал огонь, согревая жилище и давая спасительное тепло моему озябшему телу. Просушив одежду и подкрепившись походным сухим пайком, я решил осмотреть дом, так как дождь не унимался, и выходить на улицу не имело смысла. Дом был практически пустым: мебели, за исключением единственной кровати с тюфяком, набитым соломой, не было никакой.
Единственной ценной вещью, оставленной мне в наследство прежним хозяином, были старинные часы с маятником и механическим боем. Стекло на циферблате было покрыто толстым слоем пыли. Вытащив носовой платок, я тщательно вытер пыль, передвинул гирьку хода и, поставив стрелки циферблата по своим часам, – пустил маятник. Было четверть третьего дня.
Неожиданно я почувствовал резкую слабость и головокружение. Голова моя постепенно стала наливаться