– Нет, нет! Она не должна знать, что я была у вас, – покачала головой женщина. – Иначе нам будет еще хуже. Она уже не исправится. Вы ее не знаете!
– Но тогда чем же я могу помочь вам? – молвил священник, пожимая плечами.
– Отслужите по ней обедню святого Секария, – в рыданиях произнесла женщина.
– Обедню святого Секария!? – священник даже отпрянул в сторону. – Да вы в своем уме?! Как бы низок ни был человек, но губить его душу – Грех!
– Тогда умру я, а вслед за мной и мой сын. Эта женщина никого не пожалеет. Она должна быть наказана!
Чтобы пояснить, что такое обедня святого Секария, я приведу здесь без изменений цитату Джеймса Джорджа Фрэзера из книги «Золотая ветвь». Об обедне святого Секария там написано следующее:
«Для того чтобы отомстить своим врагам, злые люди иногда склоняют священника отслужить обедню святого Секария. Знают эту обедню очень немногие, и три четверти из них ни за что на свете не согласились бы ее отслужить. Только недобрый священник отважится исполнить этот отвратительный обряд, и можете быть уверены, что на страшном суде он дорого за это заплатит. Викарий, епископ и даже архиепископ города Оша не имеют права отпустить такой грех. Одному лишь папе римскому принадлежит это право.
Служить обедню святого Секария можно только в разрушенной и запущенной церкви, где ухают ко всему безучастные совы, где в сумерках бесшумно летают летучие мыши, где по ночам останавливаются на ночлег цыгане и где под оскверненным алтарем притаились жабы. Сюда-то и приходит ночью недобрый священник со своей возлюбленной. Ровно в одиннадцать часов он начинает задом наперед бормотать обедню и заканчивает ее, как только часы зловеще пробьют полночь. Священнику помогает и возлюбленная. Гостья, которую он благословляет, черна и имеет форму треугольника. Вместо того, чтобы причаститься вином, он пьет воду из колодца, в который было брошено тело некрещеного младенца. Знак креста он чертит на земле, и притом левой ногой. Делает он также много других вещей, на которые ни один добрый христианин не мог бы даже взглянуть без того, чтобы до конца жизни не поразила слепота, глухота, немота. А тот, по чьей душе отслужили такую обедню, мало-помалу усыхает. Никто не может сказать, что с ним. Врачи, и те ничего не могут понять. Им и невдомек, что его медленно губит обедня святого Секария…»
Как ни стоек и ни принципиален был священник, но дрогнуло сердце его, размягченное слезами и мольбами бедной женщины, горе которой преждевременно состарило ее, лишило радости воспитания внуков, а сына – положенного счастья. Одним словом, священник согласился отслужить обедню святого Секария, взяв с женщины клятву, что ни одна живая душа не узнает об этом злом намерении. Женщина тут же воспрянула духом, повеселела, поспешила