Росс высунулся из гущи и окинул взором тропку, по которой они сошли с холма. Пусто. Покойно. Будто вымерло всё.
«Так быть не должно!», холодея, подумал княжич.
Неужто злобная Морёна пакость замыслила напоследок? Ой-ей! С неё станется. Что ей какие-то мальчишки, затерявшиеся в непролазных чужеземных дебрях? Мураши под ногой дровосека… Ох, зря они удрали от учителя. Как пить дать – зря!
Росс невольно вздрогнул. Ему почудилось, что кто-то смотрит прямо на него, со спины. Пристально, не мигая, недобро.
Точно елман21вонзили с размаху промеж лопаток.
Медленно, силясь не делать резких движений и отчаянно труся, мальчик повернул голову.
Тьфу! Никого!
Лишь ветка ближней берёзки с едва проклюнувшимися нежно-зелёными листочками на ветру колеблется. Бесшумно и копотливо.
Спать! Скорее! Чтобы не ошалеть от жути.
Проснулись они, когда солнце, набрав силу, перевалило вершину неба. Лес снова заполнился звуками, и ничто не напоминало княжичу о внезапном утреннем ужасе.
Наскоро перекусив, мальчишки пустились по тропе.
Стежка в основном бежала под горку, поэтому идти было легко. И Догод22благоволил им, ласково обдувая затылки.
Путь их по-прежнему лежал на север. Сколько вёрст они отмерили, пока Дарбог на своей блестящей колеснице в очередной раз не скрылся за вершины Полуночных гор, княжич не считал. Но устал он куда меньше. Видимо, обвыкся, приноровился к скорому шагу дружка.
Славон в основном молчал, но не столь угрюмо, как накануне. Иногда он останавливался и подолгу изучал звериные следы на влажной земле. Правда, делиться наблюдениями не спешил. Изредка улыбался княжичу: мол, всё в порядке, не отставай.
Олешку тоже не тянуло на разговоры. Он глазел по сторонам, радуясь наступившему теплу.
Чем дальше они уходили, тем явнее ощущалось вокруг присутствие красноликой Живы23: солнечным гребнем она прочёсывала дубравы и рощи, безжалостно выдирая из мрачных уголков остатки зимы. Меж деревьев носились её верные слуги – жизнерадостные синички да неугомонные белки, ещё не сменившие серую зимнюю шубку на привычный рыжий наряд.
В сгустившихся сумерках беглецы вышли к тихой лесной речушке.
Сунулись вдоль русла, но берег зарос лозняком. Упрямый Санко залез-таки в самую гущу, однако вскоре вернулся и разочарованно сообщил:
– Не пройти. Утром брод пошукаю.
Беззлобно ругнувшись, славон взялся расчищать приглянувшуюся полянку для ночлега.
Олешка, чтобы не сидеть без дела, отправился собирать хворост.
Валежника кругом хватало, но на берегу сучья были гнилыми и мокрыми.
В поисках сушняка росс глубже и глубже уходил в сумрак чащи, под сень вековых дубов и раскидистых лиственниц.
Мало-помалу закатное сиреневое небо пропало за непроглядными кущами. В липкой, почти осязаемой