Некоторое время спустя уставшие и вспотевшие игроки опустились на одну из скамеек.
– Давно мы так не играли, – протянул Хенсель.
– Со времени университета, вроде, – ответил Альбен.
– У нас тоже в снежки играют, – произнесла Саша. – Но я не играю.
За такой ответ она тут же поймала на себе удивленный взгляд Хенселя.
– Почему? – спросил обеспокоенный писатель.
Девушка пожала плечами:
– Не с кем. Все дружат друг с другом, а я обособленная.
Саша уже привыкла к этому, когда все вокруг нее общаются, а она – одиночка. Она к этому привыкла, но не факт, что ей это нравилось. Конечно, она предпочитала делать вид, что все в порядке, но на самом деле все обстояло очень сложно. Вероятно, здесь ее характер перекликался с характером Ивана: тот тоже скрывал свои переживания.
– Ну, теперь ты не одна, правда? – риторически спросил Хенсель, обняв Сашу. – У тебя есть Иван и я. И Альбен. Ты можешь на нас положиться: мы не дадим тебя в обиду.
Саша заулыбалась. Она понимала, что не ошиблась.
– У вас здесь так красиво. Не хочется возвращаться домой, – протянул Альбен, подняв глаза на небо.
– В гостях всегда хорошо, но дома все равно лучше, как гласит известная русская пословица, – ответила Саша.
– Ну, не скажи, не скажи, – отрицательно покачал головой Лебнир. – Для нас, сопротивленцев, нет более опасного места, к несчастью, чем наша родная страна.
– Это частный случай, – развела руками девушка. – Я патриотка, я всегда на стороне своей страны, какие бы шаги она не предпринимала. Я свято верю, что наша страна идет верным курсом. Как бы на меня ни смотрели, что бы ни говорили о нашей стране и нашем настоящем Президенте, я всегда буду ее поддерживать и не оставлю в трудной ситуации.
Хенсель был удивлен таким порывом. Да и Альбен тоже. На мгновение Саша напомнила ему Герберта Мюллера, свято верящего в то, что Альбен делает все правильно и сам весь из себя правильный. К несчастью, такая слепая преданность редко когда заканчивается хорошо. В этот момент информатор поймал себя на мысли, что беспокоится за молодого коллегу: как бы ни случилось чего-нибудь из ряда вон выходящего. Однако на этот раз это не вызвало депрессию или нечто подобное.
Поймав на себе взгляды иностранцев, Саша спросила, покосившись на них:
– А что