– Говорят, что даже самое лучшие друзья тоже ссорятся, – произнесла Саша, – и то, насколько быстро они помирятся, свидетельствует о том, насколько дружба крепкая.
Хенсель устремил удивленный взгляд на Сашу.
– Намекаешь на то, как часто мы ссоримся? – спросил он.
– Ссоритесь ли вы вообще, – поправила девушка. – Или на вас это негласное правило не распространяется?
Ответ последовал почти мгновенно, и этот ответ очень удивил Сашу.
– Никогда, – ответил Альбен.
– Никогда мы еще не ссорились капитально, – вторил ему Хенсель. – Конечно, иногда бывают разногласия, но до споров и ссор не дело доходит никогда.
Александра даже рот открыла от удивления.
– Серьезно?! – спросила она.
– Серьезнее некуда, – подтвердил писатель.
Наконец, они дошли до Троицкого моста через Неву. По широкой реке плыли крупные льдины. В черной воде отражалось такое же черное небо с маленькими светящимися точками, покачивающимися на волнах, подсвеченные бастионы Петропавловской крепости на острове и огни моста. Время клонилось к полуночи. Центр города. Даже здесь находились люди, которые не спали ночью: по мосту мимо революционеров то и дело проезжали машины, иногда промелькивали силуэты людей. Северная столица никогда не засыпала.
Хенсель остановился и запрокинул голову. Над ним была только безоблачная мгла, усеянная звездами. Именно за этот незабываемый вид писатель любил ночь. В такие моменты на него накатывало непонятно чувство таинственности и непреодолимое желание творить. Его очаровывала романтика ночи.
– Красота какая, – раздался тихий голос Альбена. Информатор стоял, облокотившись на перила моста, и с мечтательным видом созерцал панораму ночного Петербурга. В Берлине такого не увидишь. Альбена все больше поражал этот город, более спокойный, нежели немецкая столица, а ночью такой завораживающий…
– Вам нравится? – спросила Александра.
– Очень, – ответил Альбен. – Это ваш мир. Ваш дом… Но почему-то мне хочется тут остаться.
– Все, кто бывают в нашем городе, хотят здесь остаться, – с улыбкой произнесла Саша. – Люди пытаются найти здесь то, чего они не могут найти у себя в городе.
– Например, убежище, – прошептал Альбен самому себе.
– Например, счастье, – неожиданно произнес Хенсель. – И я, кажется, его нашел.
Альбен повернул голову к Хенселю и загадочно улыбнулся. Писатель поймал на себе еще и заинтересованно-удивленный взгляд Александры. Только тогда он понял, что опять транслировал свои мысли вслух. Но, что сказано, то сказано. Хенселю было уже не отвертеться от расспросов. Альбен, как он полагал, давно уже понял, что к чему. Фон Дитрих похлопал друга по плечу и произнес:
– Я вас оставлю – пойду вперед. Думаю, я здесь сейчас буду лишним.
Сказав