– Ваша позиция мне предельно ясна, – сухо заявил он, глядя на сидящего Герберта сверху вниз. – Моей задачей было предупредить вас о последствиях ваших возможных действий. Помните: один неосторожный шаг, одна случайно произнесенная фраза, и вся ваша карьера и жизнь полетят в бездну позора, от которого вы вряд ли сможете избавиться.
Герберт еще несколько секунд сверлил человека в черной форме гневным взглядом, не стесняясь демонстрировать свое неодобрение и недовольство. Что он себе позволяет? Кем бы он ни был, это уже переходит все рамки. Однако Герберт не может ничего предпринять: у него теперь оказались связаны руки. Перспектива подвести Альбена, где бы он сейчас ни был и в каком положении ни находился, не устраивала его больше, чем давление, с которым Мюллер справлялся слабо. Но на этом разговор был окончен. Герберт Мюллер не сказал больше ничего и в сопровождении своего эскорта покинул кабинет начальника штаба. Тот еще несколько секунд стоял молча. С политиками столько возни, а особенно с этими «правозащитниками» из «Объединения». Они вечно стремятся высказывать свое мнение, лезут под руку со своими предложениями, что не всегда бывает уместно. Вся суть этого разговора заключалась в том, чтобы как следует надавить на Герберта, даже запугать его, показать, кто должен вести эту партию. Пока что удалось заставить Мюллера замолчать, но надолго ли это? Наконец, хозяин кабинета подозвал к себе человека в форме, стоящего в тени возле двери.
– Полковник, присмотрите за этим Гербертом Мюллером, – попросил шеф. – Мне кажется, с ним могут возникнуть серьезные трудности.
Хождения по коридорам штаба в сопровождении агентов Специального отдела явно были не по душе Герберту. Он чувствовал себя, словно под прицелом. Но ведь так оно и было. Эти люди могли выстрелить в любой момент. Мюллера больше волновало то, что он услышал. Канцлер объявил в розыск Альбена за причастность радикалам «Сопротивления», и сам Герберт тоже может обнаружить свое имя в этих списках. Давление со стороны шефа СО было больше похоже на угрозу. Вот так людей, которые желают что-то изменить в стране к лучшему, заставляют молчать и безмолвно взирать на все происходящее. Жизнь в тюрьме, ложь в эфире… Герберт давно подозревал, что в Германии все не так гладко, как кажется, а теперь он знал это наверняка, однако у него были связаны руки. Он, Мюллер, оказался под колпаком. Даже зная правду, он вынужден был молчать: мало ли, где притаилась опасность. У Специального отдела повсюду шпионы.
Выйдя, наконец, на свежий воздух, Герберт смог вздохнуть с облечением. Его выпустили на свободу живым. Вдохнув полной грудью, Мюллер первым делом нашел на доме табличку с названием улицы. Он был достаточно далеко от своего места работы, однако решил, что прогуляется пешком. Дул ветер. Герберт натянул повыше воротник пальто, вжал голову в плечи и, засунув руки в карманы, уныло поплелся обратно