– Смотря что вы понимаете под смертью.
Смерть определяется ирреверсибельной остановкой всех функций организма. В медицине смерть объявляется на основе строгих критериев, которые позволяют точно определить момент окончательной утраты жизненных признаков.
Вот только люди далекие от медицины, порой принимают за смерть лишь остановку сердца. Прекращение сердечной деятельности безусловно является крайне опасным состоянием для живых существ и требует немедленных реанимационных действий.
Сердце играет ключевую роль в регулировании кровообращения, перекачивая кровь по всему телу и снабжая органы и ткани необходимыми питательными веществами и кислородом. При остановке сердца кровь перестает циркулировать, что приводит к недостаточной поставке кислорода в жизненно важные органы.
В силу своих особенностей найденный бактериофаг поражает только поврежденные клетки. А после остановки сердца количество таких клеток стремительно прогрессирует. В результате патоген полностью захватывает тело и преобразует его.
Вера поспешила поделиться этой информацией с Николаем Федоровичем.
– Я думаю, вирус попадает в организм через воду вместе с бактериями, живущими в жидкостях, – добавила она, – и выводится естественным путем. Бактериофаг не способен взаимодействовать со здоровыми клетками, но, если на его пути, предположим, попадаются поврежденные, он внедряет в них свой эволюционный код.
– Это объясняет отсутствие трупного запаха и следов разложения у зараженных, – воскликнул мужчина. – Но почему они остаются безумцами?
Девушка невольно отшатнулась. В полумраке, Николай Федорович, выдвигая опрометчивые выводы, не заметил промелькнувшего в ее глазах гнетущего разочарования.
– Бактериофаг модифицирует клетки, – растянуто сказала она. – Нейронные связи иная стезя.
Мужчина зевнул.
– Прошу прощение за любопытство, но могу ли я узнать, что ты почувствовала, когда очнулась, – с долей смущения спросил он. – Ты можешь не говорить.
Вера недовольно хмыкнула.
– Ничего, – честно призналась она.
– То есть?
Девушка пожала плечами.
– Не знаю, как объяснить, – растеряно выговорила она. – Если сравнивать с человеческой сущностью, то гормональный фон зараженных значительно снижен. В первые дни, после пробуждения я не испытывала эмоций.
Николай Федорович почесал седой затылок.
– Я приятно удивлен, – уверенно заявил он, – ты дала мне пищу для размышлений.
В дверном проеме застыла сутулая тень. Скрестив на груди руки, Роман Федорович вопросительно уставился на собеседников. В тусклом свете настольной лампы, Вера разглядела в уголках его серых глаз тонкую алую сетку, корнями окутывающую порабощённую