Костя рыдает. Доверчивый папа Иосиф тоже всхлипывает. Мама Малка крутит пальцем у его виска. А публика принимает спектакль с восторгом, хохочет до слез и аплодирует до посинения. Оратор-теоретик из РАПМа по ходу спектакля сначала пренебрежительно кривился, потом невольно подхихикивал, а на интермедии с крестьянской лошадью окончательно прокололся – смеется и аплодирует вместе со всей публикой. Дунаевский кивает на него Эрдману.
– Ты глянь, как оживился наш румяный критик!
– Ай-яй-яй, – усмехается Эрдман, – какой идеологический ляпсус: аплодировать «музыке толстых»!
Юная Дита, не разобравшись, что к чему, бросается на защиту Дунаевского:
– Что вы говорите, какие толстые?! Музыка Исаака Осиповича замечательная! Ее хочется петь, петь, петь…
Эрдман и Дунаевский улыбаются ее пылкости.
А представление уже близится к финалу. Оно как бы предвосхищает на полвека вперед финал великого фильма Федерико Феллини «8 1/2»: музыканты в забавных и нелепых клоунских одеяниях расходятся по белой лестнице с витыми перилами под светлую и чуть печальную песню Дунаевского:
Моя игра подходит к завершенью —
Расстаться нам уже пришла пора.
Счастливый путь! Спасибо за вниманье!
Счастливый путь! Устали вы и я.
Счастливый путь! До скорого свиданья!
Счастливый путь, счастливый путь, друзья!
Слова финальной песенки оказались пророческими: «Музыкальный магазин» действительно отправился в свой счастливый путь с оглушительным успехом не только у зрителей, но даже, представьте себе, у критики и, что уже вообще трудно представить, у руководства. И тем самым определился дальнейший – тоже счастливый, хотя и очень нелегкий – жизненный путь Утесова.
Вечером Елена стоит у окна, вглядываясь в темноту. А Утесов шагает из угла в угол и возмущается:
– И ты еще соглашаешься, чтобы она училась в Москве! Если она под боком у родителей так себя ведет…
– Вот именно – под боком. А там – самостоятельность и, значит, ответственность.
– Ты когда велела ей быть дома?
– В девять. А когда надо было?
– Ну, хотя бы… в половине девятого!
Елена невольно улыбается наивности мужа. А он вскипает:
– Я не понимаю, почему ты такая спокойная!
– Потому что Дита не придет быстрее, если мы будем биться в истерике вдвоем… – Елена вглядывается в темноту за окном. – Слава богу, приехала!
– Как – приехала? На чем?
– На такси.
Дита? На такси?!
Утесов бросается к окну, пытается что-то разглядеть.
А сияющая Дита уже вбегает в комнату, сбрасывая плащ и туфли.
– Там такая весна! Просто сказка! А что вы такие невеселые?
– Она еще спрашивает! – заводится отец.
– Мы волнуемся – уже так поздно, – мягко говорит мама.
– Разве