Город. Татьяна Имайкина

Михаил Иванович. Он поставил ультиматум жене и тёще, заявив, что до первых морозов будет жить на улице, иначе они его больше никогда не увидят. Михаил Иванович серьёзно подошёл к делу: он нашёл палатку с проклеенными швами, пухлый тёплый спальник, туристический коврик, мангал, подвесной рукомойник и фонарик. Палатку он разбил под огромным сиреневым кустом у стекляшки, рукомойник повесил на ствол ближайшей липы, мангал спрятал за огромным пнём, а всё самое необходимое для уличной жизни свалил в палатку. По выходным Михаил Иванович с независимым видом заходил домой и передавал тёще для стирки своё грязное бельё, завёрнутое в мусорный мешок, а от жены принимал свежую одежду и продуктовый паёк, который обычно содержал в себе сосиски, хлеб, овощи, печенье и несколько упаковок макарон. Жена и тёща сначала вздыхали и жаловались своим соседям на нерадивого Михаила Ивановича, но потом нашли, что в их теперешнем положении есть много преимуществ. При Михаиле Ивановиче они были лишены маленьких женских радостей, а сейчас никто не мешал им включать на полную громкость любимые сериалы, накручивать разноцветные бигуди на волосы, обсуждать последние сплетни, раскладывать пасьянс на верстаке и щеголять в неглиже. Можно сказать, что все только выиграли от переезда Михаила Ивановича.

      Пётр Петрович тоже был счастлив. Катулл Александрович подарил ему блокнот со своеобычной пьесой, похожей на средневековую мистерию. Катулл Александрович сам сочинил эту мистерию ещё будучи студентом, под псевдонимом; он сплёл запутанное повествование, введя образы Иуды, древнего старика, нищего, каких-то безответственных рыцарей, Адама, Евы и множества простого люда во главе с находчивым евреем. Действие было перенесено в наше время, чтобы читатель смог прочувствовать связь времён. Катулл Александрович в глубине души гордился этой пьесой, вершиной первого периода своего творчества, и считал, что Пётр Петрович с его талантом непременно должен исполнить все роли, перевоплощаясь то в одного, то в другого персонажа. И Пётр Петрович с рвением истинного актёра принялся учить текст. Он приходил в стекляшку и декламировал с утра до вечера, принимая живописные позы и театрально размахивая руками. Он готовился к премьере, которую Катулл Александрович назначил на первый морозный день, когда Михаилу Ивановичу придётся освободить своё уличное жильё и вернуться в лоно семьи.

      Но больше всех радовался Алексей Дмитриевич. Пёстрая кепка и красный поролоновый нос сотворили настоящее терапевтическое чудо: почтенный ветеран стекляшки превратился в мастера смехотворного жанра. Кто бы мог подумать, что Алексей Дмитриевич с таким изяществом может воспроизводить знаменитые никулинские репризы! Он даже стал отрабатывать свою собственную интермедию, где главный герой, скромный труженик отечественной пищевой промышленности, пытается отобедать в модном кафе и сталкивается с различными трудностями в лице официанта и менеджера. Алексей Дмитриевич ловко маневрировал, балансировал,