Нкхау добрела до водоема и жадно прильнула пересохшим ртом к водной глади. Сделав несколько глотков, она вдруг замерла, прислушиваясь, и метнула испуганный взгляд в сторону прибрежных зарослей. Зверек с мокрой, только что умытой мордочкой таращил на нее блестящие круглые глазищи. Почуяв опасность, он бросился наутек.
Нкхау преследовала потенциальную добычу с маниакальным упорством, вконец озверев от голода. Зверек почти оторвался от преследователя, как вдруг наступила трагическая развязка. Нкхау тем временем набрала такую скорость, что, сделав попытку притормозить, споткнулась и кубарем подкатилась к волосатым ногам более удачливого охотника. Две теплые капли со звериной тушки упали на ее разгоряченное лицо, а потом еще одна прямо на обветренные губы. Чувство голода вмиг сменилось неописуемым ужасом. Ей бы сейчас бежать что есть мочи обратно к воде, а там и до родимого племени рукой подать, но Нкхау была скована неведомым дотоле страхом и не могла пошевелиться.
В оцепенении она смотрела на огромного чужака, возвышавшегося над ней, словно каменная глыба Теннах. Он взирал на съежившуюся у его ног девушку скорее презрительно, нежели агрессивно. Затем пнул ее довольно болезненно, ухватил за длинную гриву и поволок за собой через огромное поле, к счастью, устланное мягкой шелковистой травой.
Когда Акха добрался до своих, уже заметно стемнело. Он демонстративно протащил добычу по всему стойбищу.
Наконец Акха остановился, ослабил хватку, бросил на землю окровавленные тушки. Некоторое время Нкхау лежала неподвижно, как звериная тушка, и, только когда чужак бесцеремонно и уже привычно, по-хозяйски пнул ее ногой, разлепила мокрые от слез дрожащие веки.
В глаза ей сразу бросились все те же покрытые густой черной порослью ноги Акха. В этот самый момент он демонстрировал другому чужаку, такому же грозному, свои трофеи. Нкхау поняла, что это вожак.
Сквозь густую темноту она силилась разглядеть его лицо. Общались они на неведомом Нкхау языке. Впрочем, у племени Хигабу и вовсе не было своего языка, так, пара-тройка утробных звуков.
Наконец вожак сердито рыкнул. Все внутренности Нкхау сжались в один маленький комок, который подкатил к горлу да там и застрял. Мысленно она уже распрощалась с жизнью. Но Акха просто молча побрел в сумрак. Темная фигура вожака тоже исчезла в ночи.
Несколько минут Нкхау сидела неподвижно, а потом без сил рухнула на холодную землю и забылась глубоким сном.
Наутро, разлепив глаза, Нкхау обнаружила, что скорее жива, чем мертва, и стала настороженно озираться по сторонам. Мимо то и дело проходили незнакомые мужчины и женщины, сновали, зыркая любопытными глазенками, детеныши. Взрослые мнерхи тоже косились в её сторону, но близко не подходили. Даже Акха проковылял мимо Нкхау, не обратив на нее никакого внимания.
Нкхау почуяла запах пищи. Уже не так ловко поднялась,