Его товарищ взглянул на тело несчастного с тем фатализмом, что присущ всей бандитской братии. Жизнь, как и смерть, ценилась у них весьма дёшево. Перехватив меч поудобнее, он вновь обратил свой взор на связанного, намереваясь жестоко отомстить ему за павшего собрата, однако Себастиан, за тот краткий миг переглядок, уже сумел каким-то образом высвободить свои руки из пут. И более того – с куском столба, к которому и был привязан, он стоял теперь на замахе. Дезертир успел разве что только удивиться.
Палено в руках Себастиана тяготило бы любого, ну а он и вовсе удерживал его из последних сил. Однако же, на один единственный удар и этого хватило. И какой это вышел удар! Мерзавец даже защитится не успел; его аж вокруг своей оси развернуло! Меч выскользнул из его пальцев, взгляд потух, щит повис на руке, и вот, поверженный, он осел на холодную землю. Тем не менее, на том и Себастианова прыть себя исчерпала. Не сумев удержался на ногах, чудотворец повалился ничком; а когда подле его ступни вонзилась случайная стрела, он, взвизгнув неподобающе взрослому мужу, прямо на четвереньках пополз прочь. Боец из него был никакой, и потому он спешно искал где бы схорониться.
– Тесни врага!!! – заревел Брут, и его маленькая армия, прикрываясь трофейными щитами и выставив вперёд оружие, опрокинула очередной неприятельский строй.
Кое-как на этот раз. С трудом и превозмоганием.
Его солдаты – только так он теперь о них и думал, – устали. Хоть и были все они молодцами, но недостаток армейской выдержки и муштры сказывался сейчас как никогда остро. Удары замедлялись, слабели и были уже не так точны. Люди в собственных ногах путались, терялись, дышали с трудом и двигались с явной неохотой. Кровь, смерть и боль с каждым мгновением подкашивала их всё сильней. Ровная некогда шеренга ихнего строя сделалась ныне полукруглой и сбивчивой. Чуть легче для обороны, но хуже для атаки.
Другое дело, что и врагов осталось немного. Точно, увы, не сосчитать, ибо кровь заливала глаза. Брут остановился и попробовал утереть лицо, как вдруг услышал окрик:
– Эй, недотёпы!.. – и, сразу же вслед за этим, некая чудовищная сила свалила с ног и его, и едва ли не всех его людей. И если то была не невесть откуда взявшаяся здесь приливная волна, то он, пожалуй, не стал бы и гадать, что это за неведомая напасть такая.
А напастью этой оказался наёмник. Скрывавшийся и выжидавший в тени скального выступа всё это время, он ураганом выскочил на поле боя и единственным размашистым ударом развалил едва ли не треть отряда селян. В одиночку сломал целый строй! Горе тем, кому не посчастливилось в тот миг оказаться за щитом; остальных же разметало прочь, словно бусины разодранного ожерелья. Обычный человек, осмелься он нанести подобной силы удар, наверняка переломал бы собственные руки о рукоять меча, но Сэнделу всё было нипочём. Богатырским пинком он отпихнул ближайшего оглушённого бедолагу,