Фриш провел еще одну короткую битву с самим собой.
– Действительно.
– В самом деле. Этот вариант нужно разыгрывать как можно более динамично, а не сводить его к навязанной вами защитной неподвижности. Его цель – ферзь, а пешки – это основная угроза. Без некоторой компенсации за первоначальную жертву коня вы столкнетесь с проигрышем в эндшпиле, это очевидно.
– Очевидно, – пробормотал Баум, не сводя глаз с доски. – Очевидно, – повторил он, словно охваченный легким приступом эхолалии.
Фриш собирался что-то сказать, когда молодой человек поднял руку.
– Я играл в этот вариант много раз, – сказал он. – На самом деле, я всегда играю против ферзевого дебюта.
– Полагаю, успешно, – саркастически заметил Фриш.
– О, да, – ответил молодой человек. – В восьмидесяти процентах случаев. Играя черными – это настоящий успех.
– Мой дорогой сэр, – объявил Фриш, уже не в силах сдерживаться, – я хочу сказать вам только одно: эта защита бесполезна. Около года назад она внезапно стала популярной, прежде всего, как мимолетное увлечение (ведь даже в шахматах мода приходит и уходит), пока я сам не почувствовал себя обязанным уничтожить ее в своем журнале.
Он говорил авторитетно.
– Его единственное – и я повторяю, единственное – преимущество состоит в том, что тот, кто тревожит воду, иногда создает неприглядную турбулентность, в которой противник может поскользнуться и упасть. Но не более того. Он полагается только на неожиданность. Это, безусловно, основано на иллюзиях.
Здесь он замолчал, видимо, сожалея о своей горячности. Выбрав более нейтральный тон, говоря с осторожностью, с которой он мог бы выбрать галстук, подходящий к вечернему костюму, он добавил:
– В любом случае, похоже, вы тоже играете в шахматы.
– Больше нет, – ответил молодой человек.
– Но как же? Я же вижу ваши знания.
– Я играл долгие годы, пока не получил звание гроссмейстера. Но теперь я не имею ничего общего с шахматами.
– Что ж, – великодушно предложил Фриш, – почему бы не воспользоваться этой возможностью?
Прибытие злоумышленника раздражало, но теперь, когда Фриш понял, что имеет дело с экспертом, он внезапно передумал.
– Если хочешь…, – продолжал он, широко указывая на крошечную шахматную доску, на которую г-н Баум все еще смотрел, словно потрясенный своей победной позицией.
Молодой человек застенчиво отказался.
– Я не могу, я действительно не могу.
– Но почему бы и нет? Что может быть лучше? Я доктор Фриш, мастер и международный шахматный рефери. Также редактор журнала Der Turm.
Молодой человек пожал протянутую ему руку, коротко кивнув и пробормотав:
– Майер.
Фриш отказался сдаваться.
– Вы можете играть белыми, если хотите. Или возьмите черных и используйте этот вариант.
Молодой