Теперь Роза смотрела в окно, хоть я знал, что она ни черта там не видит – слишком плохое зрение.
– Почему твои вопросы звучат также, как и у этого шерифа? Я думал, что люди, которые давно живут вместе, не должны подозревать друг друга в убийствах.
– Я не подозреваю тебя в убийстве! – она кинула в меня полосатой подушкой, и та неприятно врезалась мне в ухо. – Я всего лишь хочу знать, где ты был.
– Хотел побыть один, ясно?
– Угу.
Потом, за ужином, мы вновь вернулись к этой теме. Она спрашивала снова и снова. Сильно ли я ударил мальчишку? Кровь очень долго лилась? Почему они думают, что ребенка похитил именно я, а не кто-то другой? Собираемся ли мы нанимать адвоката?
Сообщив ей все, что говорили другие люди, и все, что знал я сам, я понял, что совершил ошибку. В конце концов, её нервы совсем расшатались, она накричала на Энди из-за разлитого на ковер какао и закрылась в нашей спальне».
Глава 4. Сара
Младенцем он почти не плакал. Только подолгу сосал крохотные пальцы на руках. Волосы, длинные и густые, смешно облепляли его продолговатую головку. Веснушек тогда еще не было, и личико было маленьким, со светлой тонкой кожей. Глазки овальные, вечно сонные, удивительно синего цвета. Этот цвет бывает у многих малышей, но Сара, как и все матери, считала, что у её сына он особенный.
Маленькие губки бантиком иногда улыбались во сне, и все внутри девушки переворачивалось от гордости.
– Брайн, посмотри, какой он, – шептала она, сидя у кроватки.
Тогда Брайн тяжело поднимался с дивана, ставил бутылку с пивом на пеленальный столик и подходил ближе. Единственная рука его опускалась в кроватку, и он принимался водить пальцем по нежной коже на ножке ребенка.
Он еще ни разу не держал сына на руках самостоятельно. Обрубок, который мотался у плеча, был бесполезен в держании детей.
В первое время нужно было поддерживать головку, и Сара боялась, что Брайн не справиться, и не давала ему ребенка. Девушка кидалась к Майклу всякий раз, когда видела, как его отец подходит к нему ближе, чем на пять футов.
– Сейчас я его достану, милый, – слышал Брайн, как только заходил в спальню сына.
А потом Брайну и самому уже не так хотелось это делать. Зачем, если она все сделает сама.
Он с самого начала смотрел на Майкла скорее с любопытством, чем с любовью. Он понимал, что это плохо, но ничего не мог с собой поделать. Его занимали новые вещи в доме, новые запахи. Он вдыхал полной грудью аромат молока Сары, не похожий ни на что другое. Ему нравилось, как пахнет детская присыпка и порошок для пеленок.
Как ребенок, он разглядывал подгузники. Двумя пальчиками относил мокрые пеленки в ванную по приказанию Сары. С недоверием нюхал детское овощное пюре. Некоторые баночки он пробовал на вкус. Ему нравилось яблочное, хоть оно и было слегка кисловатым.
Сара стирала старой машинкой с маленьким барабаном,