– Эрнест, Эрнест, какие глупости ты болтаешь!.. Теперь, когда Европа наконец-то прекратила воевать и бряцать оружием, и женщины могут пить нормальные противозачаточные и не рожать, могут как угодно распоряжаться своим телом, а значит, свободны, свободны! – о каком еще «предпочтении любимого» ты сочиняешь?..
– Но почему же нет, Эррин?! Если ты свободно выбираешь свою любовь… где же здесь насилие?
– Да потому что я хочу не одного тебя, а многих мужчин!.. Везде и всюду… иногда одновременно… но такой, как ты, никогда не сможет этого принять! Тебя бесит, когда я смотрю на других… и ты никогда не соглашался переспать с Терри, позвать его в нашу постель!..
– Потому что он мне никогда не нравился! – Эрнест, сам того не желая, начал приходить в бешенство – должно быть, Эррин поставила себе цель вывести его из равновесия: -Полагаю, не у тебя одной есть право голоса?..
– В этом и проблема! Ты считаешь, что у мужчин есть привилегии в любви, и только на словах признаешь право женщины что-то решать! – и еще многое, в том же роде. В конце концов он оказался виноват даже в том, что был чересчур искусным любовником, и пытался привязать к себе с помощью множественных оргазмов.
…После ее ухода и скоропалительного отъезда в Эдинбург – на правах личного ассистента Терри Кука, восходящей звезды рок-сцены – Эрнест отправился в рейд по всем злачным местечкам Сохо и не просыхал два дня… Это не могло помочь от боли, но удержало его от наихудшей глупости: броситься вслед за вероломной подругой, с намерением вернуть или убить. Вот бы она посмеялась, и новый любовничек вместе с ней… Нет, нет, этого женщина не дождется, он не собирался выставлять себя героем бульварной мелодрамы.
Разрыв болел, как нарыв, как кровоточащая рана на месте отсеченной конечности, но если Шаффхаузен чему и научил его, так это осознанию и терпению… Любая боль со временем проходит, и утрата любви, измена, разлука лишь напоминание, что ты жив, потому что способен чувствовать. Просто потерь и предательств за последние шесть лет было как-то уж очень много. Сезар, Лидия, потом – Жан, благополучно женившийся «на ком положено», и вот теперь Эррин Уэлш, женщина с телом богини, лицом ребенка и душой ведьмы… Очередная обманувшая надежда успокоить сердце и обрести пресловутую «нормальную жизнь».
Разбитое сердце лучше всего лечится путешествием и переменой обстановки. В Париже Эрнеста поджидали кредиторы, но он при первой же возможности пересек Ла-Манш и вернулся в пустующую студию на Монмартре. Как раз вовремя, чтобы стать свидетелем трагедии, произошедшей с мачехой и сестрами, и неожиданно снова оказаться единственным законным наследником графа де Сен-Бриза – и единственной опорой отца… Это было совсем нелегкой ношей, но Эрнест не жаловался.