исчезла. Он оказался в углу комнаты с грязно-зелеными стенами, за единственным окном которой висела глухая чернота. По телу побежали мурашки. Робби медленно повернул голову в сторону двери. И вздрогнул. Она была открыта. Прямо за ней за другой, закрытой дверью он увидел маленький шар света, напоминающий горящую свечу. Это была комната его матери. Робби снова посмотрел на окно. Все так же темно. И очень тихо. Настолько, что начинаешь ждать, будто кто-то сейчас закричит или где-нибудь выбьет лампочку. И свет потухнет. От этой мысли он быстро поднялся, не в силах больше терпеть невыносимый холод. На нем была его детская спальная пижама. Кисти и щиколотки остались без ничего. Температура в комнате стремительно понижалась, а пол давно превратился в кусок льдины. Робби сделал несколько неуверенных шагов к двери, дрожа от холода. Изо рта у него вытекал пар. Белая дверь, за которой дергался оранжевый огонек, забрала все его внимание, заставляя идти. Он не мог объяснить, что с ним происходит, но Робби словно тянули за нитку, которой был обвязан его позвоночник, а там, некто за дверью теперь медленно и терпеливо тянул его к себе. Робби вышел из комнаты и погрузился в абсолютный мрак. Только огонек и белые прожилки двери и мутное стекло, которое разжижало очертания света. Робби невольно обернулся. Его комнаты больше не было. Одна черная пустота. Ни стен, ни пола. Белая дверь по-прежнему пускай и висела в пространстве, но она была. Он сделал еще несколько шагов и прежде, чем взяться за ручку произнес: «Господи…»
В эту же секунду дверь резко дернулась и отворилась вовнутрь. Робби услышал, как она разбилась, словно стекло, обо что-то каменное. На мгновение пространство заполнил противный грохот. Но через секунду все затихло. Робби теперь видел на полу перед собой маленький фитилек, установленной в маленькой чашечке, которая тоже висела в пространстве, всего в нескольких сантиметрах от пола. Робби видел только желтое пламя, больше ничего. Весь диапазон его взора был заполен этим светом.
Кто-то кашлянул. Робби резко поднял глаза и вскрикнул, как от укуса осы. На стульях, поставленных в форме полукруга, сидели люди.
* * * Дверь исчезла. Назад пути не было. Робби замер, глядя на незнакомцев, которые вызвали в нем бурю самых смешанных чувств. Первого, кого он увидел, был чрезвычайно худой человек с очень маленькой головой, крысиным черепом и в очках. Весь этот натюрморт заканчивала засаленная рубашка в серо-бело-оранжевую клетку, которая висела на хлюпком туловище. Крысеныш сидел, скрестив руки и ноги, и смотрел на Робби исподлобья. Он не двигался. Слева от него через стул сидела маленькая девочка, милая пышка лет четырех. Настоящий ангелочек. Большие печальные глаза, ровная челка на аккуратном личике; в руках она сжимала плюшевого ротвейлера и постоянно отводила взгляд, прижимаясь к спинке стула. Робби заметил, что она старательно избегала чьих-то глаз напротив. Робби повернул голову.
Напротив маленького ангела сидела огромных размеров женщина с виду, напоминающая доярку. В огромном халате
