…
Пятиэтажный вечер, спокойный, и как будто вневременной. Механик и Бронштейн стояли на балконе. Механик повадился ходить к нему, так как они были соседями на этаже, и как оказалось не только там, к тому же он был ласков с его черной Волгой, требующей рихтовки.
– Ты – часть декорации, новый штрих, новый узор, выхватил нужный из них, и вот… Вот он, маленький, бежит сейчас с рюкзачком, – Механик показал вниз на детей, играющих на площадке под окном. – А за ним бежит другой, в платьице, такой белокурый, видишь? Залезли на качели и ковыряют что-то в песке носками ботинок, где здесь хаос, где безумие?
– Безумие не здесь, безумие в том, что это цикл.
«Только не намочите ноги!» – раздалось угрожающе из-под козырька.
– Этот, на скамейке, уже почти завершил свой, – посмеиваясь, показал на старика Механик. – Почему бы нам не пройтись?
– Пока ноги ходят, почему бы и нет… – неохотно ответил Бронштейн.
– Конечно, иначе зачем тебе они?
Бронштейн хотел отшутиться, но было не до этого, он молчал.
– А ты уверен, что мы выполняем свою функцию? – Не услышав ответа, он добавил: Функция ног мне ясна, область определения – ходьба и бег, а моя? Я не хочу из нее выходить, но я даже не уверен, что зашел в нее…
Накопивший дневное тепло воздух охранял землю от подкрадывающегося вместе с тенями холода. Опасливые лучи низкого солнца ударялись стаями красных воробьев в стекла домов, превращая их в искрящийся бисер.
– Принять, понять вот это все, которое ползет вверх по стеклу, иногда раскрывая красный панцирь с черными точками, – как будто находя силу в этих неоспоримых точках на спине божьей коровки, говорил Механик, – Вот единственно важная функция. – Как она сюда попала…
…
– Ты говорил, когда мы проходим мимо чьих-то глаз, их обладатель проходит мимо нас, и своим восприятием оживляет нас внутри своего мира?
– Да, последовательно проходя мимо многих, которые подтверждают его – замкнутая цепь. Тысячи частностей создают общую относительность. Оно пройдет мимо, и ты тоже пройдешь мимо, – сказал Бронштейн.
– Осознание?
– Скорее наоборот.
– Никто ведь не входит в этот цикл добровольно, кому это могло быть нужно. Факт, что мы родились, не говорит о том, что мы повторяем кого-то, или даже самих себя?
– Повторения в любом случае не существует, все происходит по новой, время не идет также всегда, это бездна, притворяющаяся минутами, выборка слишком велика.
– Интересно, что там?
– Не стоит заранее туда заглядывать, если ты в глубине души не хочешь, чтобы все оказалось гораздо хуже, чем есть на самом деле.
– Я хочу лишь, чтобы чувство уместности не покидало меня. А я знаю, что окажусь там, и пока мне неуютно, чувствую, что тапки не по размеру.
– Извини, других у меня нет, – сказал Бронштейн, – в следующий раз захвати свои.
«Чувство уместности складывается