8
– Опять шельмеца Борьки нет… – начал он, утолив первый голод. – Совсе мальчишка от рук отбился… Хотя бы ты его прижучил, Сережа, – сказал он между двумя глотками и, взглянув на негшо, укоризненно заметил: – Э, да на кого же ты стал похож, братец… Здорово тебя проклятая лихорадка извела… Принимаешь хину? Нет, поди?
Артемий Григорьевич еще раз посмотрел на Домбровского, покачал головой, отдулся, вытер платком лоб, показав влажное пятно под мышкой и, принимаясь за новую порцию, посоветовал:
– Съезди – ка ты лучше, брат, в город, к доктору. О свадьбе уж и говорить нечего, ее придется отложить. Но, смотри, как бы тебе, если не будишь лечиться, не отправиться вместо венца туда, – он многозначительно махнул своей широкой рукой, как я сообразил позже, в сторону кладбища.
– Нет, зачем же откладывать свадьбу? – запротестовал Сергей. – Я буду лечиться и поправлюсь к тому времени.
– В самом деле, Сережа, у тебя очень скверный вид, – задумчиво произнесла молодая девушка, внимательно разглядывая его. – Почему ты не слушаешь папу, не принимаешь хину?
– По легкомыслию, голубушка, по легкомыслию, – ответил за него Аратынский и обратился ко мне: – Представьте, молодой человек, не хочет наш жених лечиться, хоть ты кол ему на голове теши… У него же лихорадка, как видите, а сней, подлой, шутить нельзя. Не-ет, нельзя!
– Артемий Григорьевич! Что за выражения? – возмутилась Татьяна Павловна.
– Виноват, не буду. И откуда эта… гадость только берется у нас? Место, кажется, сухое, не болотистое… Иногда годы проходят и никто не заболеет. А то, вдруг, несколько человек сразу… Да и того… – Он взглянул на встревоженное лицо жены и, не договорив, снова обратился ко мне: – Хоть бы вы, молодой человек, повлияли на Сережу, нас он видно в грош не ставит.
– Да, да, возьмите его в руки, Гриша, – подхватила Ирина и, лукаво улабнув- шись, добавила: – Можно мне так вас называть?
– О, пожалуйста! Сделайте одолжение …. – ответил, понятно. Я.
– Он, негодный. Совсем меня не слушается. Папочка прав, даже мои слова для Сережи ничего не значат, – кокетничала девушка.
– Позвольте мне вам не поверить, Ирина Артемьевна, – возразил я, подвигая к ее отцу графин с квасом.
– Нет, это так, так.
– Ну, если он вас не слушается, то на что же могу надеяться я! К тому же, в моем распоряжении слишком мало времени. Меня ждет извозчик.
– О, нет! Мы вас так скоро не отпустим. Вы – единственный друг Сережи и должны погостить у нас. Не правда ли, мама, папа? А время – пустяки.
– Ах, ты, стрекоза моя! Ха-ха-ха! – загрохотал Артемий Григорьевич, тяжело откидываясь на спинку стула. Время – пустяки, изволите видеть. А? Как бы не так матушка!
– Боже, как ты