5
Мы въехали в гостеприимно раскрытые настежь ворота в большой двор, граничивший справа с садом, слева – с «черным» двором. Дом выходил сюда только фасадом, с рядом лип перед ним. По дальним углам стояли два вместительных амбара, должно быть с зерном.
Трое громадных собак, свирепо лая и потрясая цепями, заметались у своих конур, как только заслышали наше приближение. При виде чужих их ярость еще усилилась, а где-то в дали им вторили невидимые товарки.
Въехав с почти городским «шиком», мой извозчик остановился у крыльца. Я соскочил на землю, с невольным удовольствием распрямляя затекшие от долгого сидения ноги и выжидательно поглядывая на окна. За ними, по-видимому, никого не было. Вот те два, крайние с левой стороны, наверное, принадлежат Сергею…
Однако, что же это никто не выходит? Меня начинало удивлять такое безлюдие. Собаки продолжали бесноваться, а дом, как будто, вымер. Уехали они все, что ли? Несчастие какое случились? Может быть припадок с Сережей?… Или… или что-нибудь еще худшее?..
Я уже стремительно двинулся к крыльцу, когда дверь распахнулась и в ней, как в рамке, показался длинноногий, белобрысый парень. Увидев незнакомое лицо, он поспешно бросился ко мне, на ходу оправляя красную ситцевую рубаху.
Идя ему на встречу, я отметил мысленно странность его походки: он как аист, вытягивал вперед ступню, не сгибая колен. И вдруг меня почему-то осенила уверенность, что Сергея здесь уже нет. Ведь, Аратынские, в сущности, чужие ему люди…
– Вы до пана? – српосил парень, низко кланяясь. – Дак воны зараз у поли. Надоть ваам трохи почекать. Ходить, я вас проведу у хоромы.
– Нет, я к паничу, к репетитору… Что, Сергей Александрович дома? – произнес я и замер в ожидании ответа.
– Лепетитор? А, звистно, дома. Должно, с паничом Борой займаются.
Я не поверил своим ушам. Как?! Сережа занимается с учеником?! Что же тогда значат его письма?.. Мистификация? Какого же дурака в таком случае я свалял, явившись сюда!
– Занимается с Борей? – недоверчиво переспросил я.
– Эге ж. – равнодушно ответил парень, преступив с ноги на ногу.
Это была приятная неожиданность. Настолько приятная, что я заранее простил своему другу ту жестокую комедию (как я думал в эту минуту), которую он разыграл со мной, чтобы завлечь меня сюда.
Велев извозчику ожидать, пошел за своим путеводителем в дом. Он, услужливо взяв из моих рук саквояж, провел меня в комнату Домбровского. Она, действительно, была довольно таки мрачновата.
Сбросив пыльную одежду, я с удовольствием принялся умываться, беседуя в то же время с аистоподобным парнем, которого, как оказалось, звали Митро. Желая окончательно убедиться, что