Закажи, закажи, – как ребенок зудела она.
– Лик, успокойся.
Она наклонилась на мою сторону стола и поцеловала меня
в щеку.
– Так лучше? – спросила Лика и захлопала хитрыми глаза-
ми.
– Намного, – согласился я и поинтересовался: – Что это
за странный блокнот?
– Это бальная книжка.
– Для чего?
– Для записи кавалеров. В Москве иногда проводят старые
балы.
– В наш век другая мода.
– Читать реп?
– Стреляться на дуэли за глупые выходки дам – не лучший
способ оканчивать праздник.
– Ты? – рассмеялась Лика. – Ты свое пальто не застре-
лишь.
– Тем лучше.
– Ты обиделся?
– Ни капли.
– Обиделся! – протянула нараспев Лика.
– Я же сказал.
– Плакса!
– Лика, – громко сказал я.
Лика встала, подошла ко мне и присела на корточки.
– Я люблю тебя. Иногда я такая дура, я ведь лечусь и ты
тоже.
Потрепав меня за нос, она добавила:
– П-ро-с-ти!
И опять по-детски рассмеялась.
Глава 7.
Из-за густых веток над головой невозможно было разгля-
деть алеющего неба. Но Артем не был раздосадован таким по-
ложением. Он шел неизвестной тропой в поисках другого све-
та, материального. Его жгла одна страсть. Найти.
Дорога от железнодорожной станции до места назначения
шла через непроходимый лес. После недельного дождя земля
превратилась в густой и черный ком грязи. Тема скидывал
с подошвы налипшую глину. Через каждые пять шагов снимал
кепку и вытирал пот. Парило не на шутку.
За спиной висел походный толстый рюкзак и саперная ло-
пата. В кобуре на правом боку помещался нож.
Артем спустился по крутому и скользкому склону из глины
к ручейку. Скинул рюкзак. Умылся.
Алый закат просачивался сквозь ветки и теперь казался
ярче.
Он немного посидел около воды и снова двинулся в путь.
Погода стояла тихая, но обещала дождь. Артем не преду-
смотрел такой случай и совершенно не желал оказаться в поле
во время ливня.
Мысли уходили далеко от дела, лениво витали в мечтах.
Артем пытался настроиться на серьезный лад. Никто никогда
не узнает то, что он сейчас должен увидеть. А мысли без-
удержно плясали.
Артем с дрожью осознавал предстоящую для него ситуа-
цию или, лучше сказать, работу. Это дело он воспринимал как
работу. Но сердце щемило от боли. Руки дрожали, пересыхали
губы.
Артем шел без надежды найти выход. Он разговаривал
вслух. Спорил и оправдывался. Он прекрасно понимал, что
внутренняя тряска – это не только страх, но и жажда найти
клад.
Вода кончалась…
Дорога казалась длинной, как веревка без конца.
Вечерние