Верхнее ля. Вера Григорьевна Собко

на дополнительные роли приглашали всё тех же студийцев. Инга не хотела приглашать коллег по театру, – мало ли как они к этому отнесутся, и что скажет её главреж. Однако инсценировки, на которые они очень надеялись, не сделали им серьёзного театрального имени. На праздничные правительственные концерты собирали чтецов из филармонии или артистов оперы и балета, благо рижская хореографическая школа была очень сильной и славилась на весь мир. Скетчи и сценки не требовались. Изредка их отправляли играть на сборные концерты в маленькие города или рыболовецкие колхозы. Часто об этом сообщали чуть ли не в тот же день, и Инге приходилось отказываться, потому что вечером был спектакль с её стандартным «кушать подано».

      Шёл уже второй год их жизни в Риге, а творческий горизонт никак не хотел расширяться и не сулил никаких перспектив. Пётр вдруг вспомнил, что он член партии. Взносы он, конечно, платил в школе, где вёл кружок. Но полставки для взрослого женатого мужчины – это почти что безработица. А безработицы в нашей стране быть не должно. Правда, декларируя это, позабыли о творческих и научных работниках. Пётр созванивался и переписывался со своими однокурсниками и знал, что только двое из них работают по своей настоящей специальности. Остальные, вроде него, крутятся вокруг театра, а трое и вовсе переметнулись в другую сферу. Федька Лобанов этим летом поступил на вечернее отделение в Политехнический. Надоело обивать пороги.

      Собираясь в райком партии, Пётр не намеревался быть партийным функционером, он только хотел, чтобы ему предоставили возможность работать по специальности. Иначе, что это за жизнь – колымщик, шабашник, Дед-Мороз, массовик-затейник. Можно подумать, он кончал Институт культуры для работы в сельских клубах, а не мастерскую великого режиссёра.

      Инструктор райкома партии встретил его вежливо, ласково, почти вдохновенно. Понял, посочувствовал, сообщил, что всегда восхищался творческими людьми, а уж Георгием Александровичем в особенности. Предложил чаю с лимоном, обещал подумать, посодействовать. – Приходите через неделю, что-нибудь для вас обязательно найдём.

      Пётр впервые за много месяцев почувствовал облегчение, и даже поймал себя на том, что по дороге домой идёт и улыбается. Как и договорились, он пришёл через неделю. В райкоме на удивление быстро нашлась полная ставка инспектора, – ему предложили инспектировать художественную самодеятельность в республике.

      – Правда, – добавили с некоторым смущением в голосе, – есть небольшие трудности: иногда придётся выезжать в район. Но не волнуйтесь, это ненадолго.

      Пётр недоумевал, какой резон в лишней ставке проверяющего? Лучше бы выделили ставку режиссёра для новой студии, если действительно заинтересованы в развитии театра. И почему это проверяющих всегда больше, чем работающих? Но работать в райкоме согласился, надеясь хоть что-то стоящее организовать в театральном отношении. Заминка вышла с тем, можно ли ему сохранить драматический кружок в школе. Совместительство для