Это случилось в самом конце апреля, в четверг. Было тепло. Пыльные дороги омывались косыми струями первого в году «настоящего» дождя. По-весеннему раздетые девушки торопились укрыться от нежданно налетевшего вечернего ненастья, очень быстро погасившего прекрасный закат; сверкая гладкими ножками и оглушая округу каблучками, они поодиночке и стайками почти бежали по улице, то и дело, перепрыгивая уже успевшие скопиться местами лужи. Под козырьком дома напротив, крепко обнявшись, целовалась молодая парочка, совсем ещё школяры. В ином случае я бы им искренне позавидовал, но мне было не до того. Я стоял под своим козырьком у входа в «Кубик», курил, а внутри тем временем разворачивалось моё персональное ненастье.
…Худого усатого персонажа лет сорока, очень похожего на Влада Листьева, я приметил восемь дней назад. Он был один, я тоже. «Матёрый дядя, – понаблюдав за ним, подумал я, – такого по чесноку не обломишь». Показушно закатив от борта в дальний угол (а я был уверен, что он искоса наблюдает), я демонстративно небрежно бросил кий на стол и направился к бару.
– Ещё полтишок «Саузы», – сказал я Нике и, понизив голос, добавил, – смотри на меня и улыбайся, будто я с тобой заигрываю. Это что за таракан здесь завёлся?
– Странный. Третий вечер кряду приходит. Всегда один. Гоняет строго полтора часа и уходит.
– А странность в чём?
– Не пьёт, не курит, телефон из кармана не достаёт. Женат, по крайней мере, кольцо носит. Сыграть никому не предлагает, сам от предложений отказывается.
– А кто ему предлагал?
– Вчера Валерка с Дроном с ним за соседним столом играли.
– Ну, это не аргумент. На этих придурков посмотришь, так вообще играть расхочется. Их дебиловатые рожицы угнетающе действую на интеллект.
Больше ничего толкового из Ники выжать не удалось. Я выпил, собрал шары, закрыл стол и ушёл. На следующий вечер всё повторилось. И на следующий тоже. Тогда я передал этого усатого Никитосу. Уж не знаю как да почему, может по причине личной симпатии, но Никитосу он в игре не отказал. Только разделал его под орех.
– Вот так вот, – сказал Никитка, дунув сквозь плотно сжатые губы и выворачивая карманы вельветовых брюк. – Всё! До копейки! Но это ерунда, я просто на расслабоне был. Такую темнотулю два часа драл… ух! Габи, из Эритреи. Но, думается мне, он не так суров, как ты его расписал. Играет он средненько. Для меня-то теперь шансов нет, но пустим пыль, как обычно, и ты его утрёшь по крупному.
Я в предстоящем успехе уверен не был, но появление такого соперника расценивал как вызов судьбы…
Докурив, я жадно тянул носом влажный аромат озона. Заходить внутрь совсем не хотелось. После каждой проигранной Никитосу партии, а таковыми были все, я бегал на перекур. Тем временем Никитка садился на уши старому знакомому, всячески навязывая ему лоха, то есть меня. Но время шло, подозрений вызывать