Однако на этом истории с монументами утихли – их попросту больше не осталось. Разумеется, что у меня есть мыслишки по поводу этих инцидентов, причём небезосновательные. Но это не для печати. К тому же я против представителей КПРФ тоже настроен агрессивно…
– А я из мяса, – ответил я, и тут же осёкся. – Извините, Даша, Вы немного не вовремя.
– Я понимаю, – посочувствовала она.
Не поняв, откуда ей знать о причинах моего самочувствия, я спросил:
– Откуда Вы знаете мой номер?
– Вы сами мне его дали.
– Когда?
– Вчера.
– Зачем?
– Я даже не знаю. Обычно мой спрашивают, а Вы свой оставили, и просили перезвонить.
– И что?
– Вот я и звоню.
– Зачем?
– Не смотря на то, что Вы мне наговорили вчера – по работе.
– Хорошо. Давайте через два часа на углу Московской и Конюшенной, у часовни.
– Хорошо, – ответила она, и повесила трубку.
Рот наполнялся тягучими слюнями. Меня безумно тянуло блевать. Часы показывали 11:28. Это ж надо – проспал более полусуток. Я тут же перезвонил ей, и сказал одну лишь фразу:
– Через четыре…
Как и положено человеку с моим опытом, судьбой и профессиональной деятельностью, я давно перешагнул тот рубеж, когда опохмел вызывает отвращение. Короче, жизнь налаживалась, а заодно всплывали события дня вчерашнего.
По улице Конюшенной шли люди с транспарантами. В основном это были пенсионеры и люди возраста такого же неопределённого, как род их занятий и половая ориентация. Лица у всех были злые, глупые и натужные. Возглавлял колонну головной отряд активистов – молодые, дурно одетые, воинствующие невежды с красными повязками на рукавах. Замыкали шествие крепыш с магнитофоном, из которого лился интернационал, и обезьяноподобный балбес со стопкой листовок.
День был солнечный. На дворе стояло первое мая. Улицу Конюшенную, бывшую 1-ого Мая, захватили коммунисты.
У меня выходной. Но я был на «задании». Цель – создание провокации для сочного репортажа. В редакции об этом не знали.
Я примкнул к колонне