Слышно шаг; ещё шаг, ещё один. Ни единого хруста или шороха – те, кто находился близко, явно знали своё дело, их движения можно было различить, лишь внимая мимолётным вибрациям земли. Одна золотистая макушка, ни единой более, выглянула из-за листвы и взглядом стрельнула в лежащее тело, явно живое и дышащее, но вряд ли агрессивное. Хотя кто знает…
Некто, удерживая наготове лук, пока что не собираясь применять его, кошачьим шагом подошёл к телу и осмотрел его. Шкура переливалась искристым мехом в тусклых лучах солнца… Это явно не человек.
Донья де ла Вега, лежащая на земле, могла услышать даже каплю дождя, что медленно касается глади небольшого водоёма неподалёку, а движение рядом – тем более.
«Что это за язык? Я где-то на Ламафе, только что это за остров? И что за народ живёт в этом лесу? Как я тут оказалась?» – про себя рассуждала Лодовика, не поднимаясь на ноги. Вместе с этими мыслями пришла непомерная слабость, затянувшая в сон, когда моросящий дождь достиг лица, перемешиваясь с блестящей росой своим мутным, почти мыльным оттенком.
Сон окутал милую девушку, пока та беззащитно лежала на прохладной поверхности. Голоса стихли под пеленой дождя. Язык, столь запутанный и сложный, не понять даже с навыками такого опытного путешественника, как донья де ла Вега. Лодовика прикрыла глаз, будучи не в силах противиться этой странной эйфории Морфея, и оказывалась в приятной темноте.
Может, час прошёл, может, и два, а может, все пять… Нескоро она вновь открыла глаза и увидела перед собой реальность: шелковистый уют, очаг, мягкую кровать и приятный запах вкусной еды. Девушка не знала этого места, не помнила, как сюда попала. Где она и кто её так облагородил? Те, кто нашёл её?
Не хочется искать ответов. Эта тьма, местами пугающая, но такая близкая и родная, обнимала нежно, по-матерински. Тьма другая, она за рамками морали.
Только через какое-то время в незнакомой комнате раздаётся скрип кровати, когда Лодовика наконец решает сесть, чтобы обдумать происходящее.
«Не помню, что произошло. Куда делся мой глаз и откуда все эти тряпки на мне? Где мои вещи, где все остальные? Какой сейчас месяц и год? Хотя я давно уже потерялась во времени…» – девушка неторопливо встала на ноги и побрела на свет, исходящий от огня, такого молчаливого, но таящего в себе намного больше, чем просто стихию. Будто бы все прекрасно знали, что произошло, но держали свой рот на замке. Что за тайну они хранили?
Тихий писк заставил девушку обернуться к дверному проёму, в котором лишь на миг появились чьи-то маленькие голубые глаза, которые с испугу тут же скрылись в темноте, из которой донёсся детский голосок, полный дрожи:
– Nati, nati! Adradaka bec!
Мелкие шажки по деревянному полу быстро отдаляются, а уже в другой комнате на том же этаже слышно два голоса, среди которых есть и уже знакомый, детский. Второй – взрослый, женский, и по интонации можно понять, что он успокаивал другой. Вновь кошачьи, но уже более шумные шаги, что приближаются к комнате. Кроткий