Ровно в срок Карл пришел к ветхому дому на окраине Праги, где жил художник. Погода была ужасной. Уже три дня лил дождь, три дня тучи не показывали ни толики солнца. Карл постучал в хлипкую дверь, но никто не отзывался. Прождав под холодным дождем около десяти минут, периодически стучась в дом, Карл понял, что дело неладно, и выбил дверь в дом юноши. То, что Карл увидел, сначала напугало, а потом восхитило его. Дом слабо освещал десяток свечей. Кругом был беспорядок: мебель разбита, везде валялись осколки бутылок, по полу были разбросаны предметы быта. Все картины, некогда висевшие в комнате – законченные и только начатые – были разорваны в клочья. Сам художник лежал на полу, истекая кровью. На его шее были видны две раны. Они были удивительно свежими, но не это сейчас интересовало Карла больше всего. Рядом с телом юноши в центре комнаты на мольберте стояла единственная целая картина. Самая важная картина… Самая великая картина… На ней был изображен Он, Дьявол, собственной персоной. Не жалкий библейский монстр, как в Гигантском кодексе, а Он в человеческом обличии. На темно-красном фоне… В черном балахоне. Темные длинные волосы, бледная кожа и жуткий пугающий взгляд… Несмотря на человеческую внешность, его вытянутое лицо выражало что-то звериное, дикое, необузданное, первозданное. Картина отличалась от всех предыдущих работ мастера четкостью, натурализмом, детальностью. Это был совершенно другой уровень. Последний уровень… Хотелось смотреть на холст, удивляться, радоваться, но было страшно. На лице дьявола была самодовольная улыбка, будто говорившая о том, что нет во тьме существа величественнее, чем он. Карлу не верилось, что это рисунок: казалось, это окно в преисподнюю, открытое бедным юношей.
Карл, опьяненный происходящим, машинально закрыл дверь и прошел к картине поближе, чтобы рассмотреть её. Он уже передумал оставлять картину себе, уже видя увеличение своего богатства, которое сможет достичь, выручив средства от продажи этой картины. Подумать только! Портрет дьявола, нарисовав который, художник оказался истерзанным до смерти неведомыми силами! Портрет дьявола, стоящий жизни! Об этой картине будут ходить легенды! Все коллекционеры мира будут охотиться за ней, вороша черные рынки столетия вперед. Да что столетия: тысячелетия!
Карл, как завороженный, смотрел в глаза Люцифера, пока не начал замечать, что с картиной что-то не так. В ней чего-то не хватало, она была будто не закончена. Карл начал видеть явные изъяны в ней. Вдруг он четко понял, что и как нужно исправить. Понял, что исправления эти он должен делать ничем иным, как кровью юноши, которую нужно взять прямо из ран на шее. Карл без промедления поддался своему порыву, и дело пошло. Карл заметил, как в нем появляется