Descend lower, descend only
Into the world of perpetual solitude,
World not world, but that which is not world,
Internal darkness, deprivation
And destitution of all property,
Desiccation of the world of sense,
Evacuation of the world of fancy,
Inoperancy of the world of spirit;
This is the one way, and the other
Is the same, not in movement
But abstention from movement; while the world moves
In appetency, on its metalled ways
Of time past and time future.
1.4
Time and the bell have buried the day,
The black cloud carries the sun away.
Will the sunflower turn to us, will the clematis
Stray down, bend to us; tendril and spray
Clutch and cling?
Chill
Fingers of yew be curled
Down on us? After the kingfisher’s wing
Has answered light to light, and is silent, the light is still
At the still point of the turning world.
1.5
Words move, music moves
Only in time; but that which is only living
Can only die. Words, after speech, reach
Into the silence. Only by the form, the pattern,
Can words or music reach
The stillness, as a Chinese jar still
Moves perpetually in its stillness.
Not the stillness of the violin, while the note lasts,
Not that only, but the co-existence,
Or say that the end precedes the beginning,
And the end and the beginning were always there
Before the beginning and after the end.
And all is always now. Words strain,
Crack and sometimes break, under the burden,
Under the tension, slip, slide, perish,
Decay with imprecision, will not stay in place,
Will not stay still. Shrieking voices
Scolding, mocking, or merely chattering,
Always assail them. The Word in the desert
Is most attacked by voices of temptation,
The crying shadow in the funeral dance,
The loud lament of the disconsolate chimera.
The detail of the pattern is movement,
As in the figure of the ten stairs.
Desire itself is movement
Not in itself desirable;
Love is itself unmoving,
Only the cause and end of movement,
Timeless, and undesiring
Except in the aspect of time
Caught in the form of limitation
Between un-being and being.
Sudden in a shaft of sunlight
Even while the dust moves
There rises the hidden laughter
Of children in the foliage
Quick now, here, now, always—
Ridiculous the waste sad time
Stretching before and after.
2. Ист Коукер
(Томас Стернс Элиот)
2.1
В моем начале мой конец и год за годом,
дома возводятся, рушатся и снова возникают,
после них остаётся голое поле, или дорога,
камни уходят в новое здание, а брёвна в пламя,
пламя переходит в золу, а зола в землю,
которая снова плоть, покров и помет,
кости людей, скота, кукурузные стебли.
Время строить, рожать. Время зовёт.
Время ветру трясти, ослабевшие рамы,
стены тряхнуть, за которыми бегает мышь,
растрясти шпалеры и гобелены,
а также безмолвный и тихий девиз.
В моем начале виден мой конец.
Свет, проникая на голое поле, освещает аллею.
В полдень под сенью ветвей птенец,
прижимается к ограде, уступая дорогу фургону.
Сама аллея направляется к деревне,
в предвидении зноя, грозового дождя,
поглощают жар и свет серые камни,
ожидая первой совы, георгины спят.
В открытом поле, когда будешь слишком близко,
можно услышать в полночь звуки летнего мрака:
барабан, свирели, увидеть у костра танец диско,
мужчина и женщина постигают таинство брака.
Эта чета и есть необходимый союз,
держатся за руки, как муж и жена,
прыгают через костёр, танцуют блюз,
по-деревенски смешливо, в жанре
удоев, урожая и влюблённых соитий,
вздымают неуклюжие ноги, ноги земли,
как в случке животных в извечном ритме,
смрада