Даже забравшись в кровать и с головой укрывшись одеялом, я не почувствовала себя в безопасности. Если даже тьма под сомкнутыми веками не способна защитить меня от того необъяснимого, с которым я сегодня столкнулась, вряд ли я еще почувствую себя в безопасности хоть когда-либо.
Естественно, ночью я не сомкнула глаз. А утром в мою комнату постучался Шейн. Солнечные лучи преломлялись через мое странное окно и плясали на сбившемся пестром коврике неровными пятнышками, стены стояли на своих местах, не собираясь никуда деваться, гребцы Ренуара неторопливо завтракали в позолоченной раме, как и всегда. Произошедшее вчера можно было смело списать на дурной сон. Но беспокойство Шейна, слишком явно отражавшееся на его лице, не оставило мне и шансов.
– Ты уже одета, – констатировал он, когда я вышла к нему в коридор.
– Ты же не заинтересован во мне как в девушке, – я подавила зевок, недоумевая, откуда во мне наскреблось энергии на эту вялую шутку. Шейн даже не улыбнулся.
– Я имею в виду – куда ты собралась? После вчерашнего… – Он запнулся. – Анджела ясно дала понять, что я не должен ни о чем тебя расспрашивать, но что, черт возьми, вчера с тобой произошло?
Анджела не успела ничего запретить мне, поэтому я почти не почувствовала себя злостной нарушительницей, ответив:
– У меня были галлюцинации. Очень… безумные. И, насколько я поняла, это как-то связано со срезами. Побочный эффект или что-то в этом роде…
– Побочный эффект? – Шейн коснулся пальцем нижней губы. – Со мной такого не случалось… Это будет повторяться?
– Я не знаю. Но, кажется, это можно исправить, и…
За спиной выразительно кашлянули. Я обернулась.
– Доброе утро, – произнес Данте, переводя взгляд с Шейна на меня.
Это был первый раз, когда он действительно на меня посмотрел. Первый раз, когда я обнаружила серьезные серые глаза и совершенно нечитаемое выражение лица – необъяснимая смесь осуждения и равнодушия. Участок кожи под правой скулой оставался синюшно-темным. Холодный компресс, если Данте до него вчера все-таки добрался, не особо помог.
– Готова? – спросил он.
– Да, – кивнула я, сомневаясь, что к тому, что произойдет, можно подготовиться.
– Хорошо.
И Данте направился к ступеням. Шейн недоброжелательно смотрел в его спину.
– Кто это такой?
– Его зовут Данте. Он сможет помочь мне…
Я вновь замолчала, ощутив болезненную зыбкость в произносимых словах. Никто вчера не говорил, что собирается помочь мне. Речь шла только об открытых коридорах, которые следовало закрыть. С моей помощью. Шейн уловил мое смятение, но что он, в конце концов, мог поделать?
– Он поможет мне справиться с этими галлюцинациями, – менее уверенно уточнила я. – Все будет нормально.
Глупая привычка – расписываться за то, что находится вне зоны твоего контроля.
– Надеюсь,