Он ничего не ответил, явно что-то обдумывая. Это был мой шанс – выяснить у Данте хоть что-то. Я была дезориентирована, я всю ночь не сомкнула глаз, теряясь в догадках, что же, черт возьми, произошло со мной на самом деле. И я не была уверена, что Анджела с Дмитрием собираются проводить для меня ликбез.
– Ты работаешь на Анджелу? Как курьеры?
– Да, – помедлив, кивнул Данте. – Но я не курьер.
– Ты тоже не собираешься мне ничего объяснять?
– Ты пока не просила ничего тебе объяснить.
– А если попрошу – объяснишь?
– Не знаю, – Данте пожал плечами и засунул руки в карманы темно-серой ветровки. – Попробуй.
Возможно, от другого парня – Шейна, например, – это прозвучало бы как флирт. Но компания Данте была насколько неуютной, что мне и в голову не пришло, что он на такое способен. Я выдохнула.
– Я не спала целую ночь, пытаясь понять, что сделала не так. Что послужило причиной этих галлюцинаций? Почему вы все вроде как понимаете, что это, но ничего мне не говорите? Расскажи, пожалуйста, что со мной происходит. О каких открытых коридорах вы вчера говорили с Анджелой и Дмитрием?
Данте помедлил, а затем принял решение и кивнул в сторону крошечного парка недалеко от метро. Мне не нужно было разъяснять намек. Мы перешли через дорогу и приземлились на одну из лавок. Данте прищурился на солнце, пробивавшееся через ажур высаженных полукругом сосен, и еще с минуту тишина была нерушимой. Наконец, он произнес:
– Ты даже не представляешь, сколько проблем ты себе создала.
Не то чтобы я не догадывалась – но сердце все равно тревожно ухнуло вниз.
– Да, – нетерпеливо подтвердила я, злясь на себя за испытанный страх. – Не представляю. Но ты же только согласился просветить меня!
– Да, но… все-таки я обязан дать тебе возможность передумать. И ничего не спрашивать. И забыть все, что ты сегодня увидишь. Я понимаю, что в твоей ситуации отступиться непросто, но ты должна знать. Некоторые двери легче открыть, чем запереть.
Ну нет. Странной манеры говорить и туманной метафоры явно недостаточно, чтобы сбросить меня с крючка.
– Двери – поле ответственности Женевьевы, – отрезала я. – Я предпочитаю метро.
Он покосился на меня и усмехнулся – кажется, незамысловатая шутка пришлась ему по душе. На долю секунды я растерялась, и он снова отвел взгляд, дав понять, что ответ принят. Говорить, не поддерживая зрительный контакт, ему было явно проще.
– Реальность немного не такая, как ты привыкла. – Он сделал паузу, не то, чтобы выдержать интригу, не то для того, чтобы лучше подобрать слова. – В основном материальный мир прочен и непоколебим, но у него есть слабые места, а у тебя – чутье, помогающее их находить. Таким образом ты способна отыскивать