***
Улучить минутку, чтобы поговорить с Коррином, удалось только после ужина. Ритгард знал, что приятель не голодает, но тем не менее стащил с блюда пар груш, когда выходил из трапезной. Добытая таким образом еда всегда казалась вкуснее, хотя Ритгард, хоть убей, не смог бы объяснить, почему. Теперь оба мальчика с аппетитом ели, сидя на чердаке у окошка и разглядывая с высоты каменный двор. Уже начало смеркаться, кое-где в окнах появлялся слабый свет зажженных свечей, а возле ворот у караулки зажгли факелы.
–Значит, говоришь их восемь? – переспросил Ритгард, вытирая с лица обильно стекающий сок.
Коррин ответил не сразу, он дожевал свой кусок, тоже смахнул сок с подбородка, вытер руку о штанину и только потом сказал:
–Теперь то уже пять, один сам передумал, а двоим старик и толстяк сразу отказали, больно сомнительная репутация, говорят, – мальчик поморщился, стараясь припомнить, верно ли запомнил слова.
–И который из них по-твоему выиграет? – полюбопытствовал Ритгард.
Он наблюдал за голубями, которые возмущенно ухали, недовольно и опасливо поглядывая на вторгшихся на их территорию чужаков. Коррин тем временем доел грушу, бросил косточки и сердцевину птицам, почесал голову, и серьезно ответил:
–Ну, я так думаю, что решать то будет королева, но я, пожалуй, попрошу духов, чтобы победил господин Энарин.
–Это тот, который служил в охране кесского купца? Почему ты думаешь, что он лучше других? – Ритгард пытался понять, чем этот мечник вызвал симпатию Коррина и почему его друг так быстро выделил его из всех остальных. Хотя, если подумать, то Коррин часто проявлял недюжинную проницательность относительно моральных качеств людей – очень ценная способность для безродного сиротки при королевском дворе. Эта способность, как Ритгарду было известно, уже не раз спасала Коррина от неприятностей.
–Знаешь, я думаю… – Коррин на пару секунд замолчал, будто колебался, стоит ли это говорить, а потом, продолжил. – Ну, думаю, он согласится научить и меня драться.
И оба мальчика сразу же вспомнили об одном и том же.
–Надеюсь