Однако время шло, Энарин порядком устал от постоянной кочевой жизни, надоело подставлять свою шею под удар ради чужого добра, хоть он и понимал, что работа в охране караванов дала ему очень много – выносливость, настоящий боевой опыт, кое-какие сбережения, возможность немного посмотреть мир, пусть и ездил он всего лишь по Кессу и Номии.
«Всяко лучше, чем весь век проторчать в одном месте и не знать, сколько всего на земле есть, сколько людей да чудес» – всегда говорил он матери и сестрам. Он уже долго обдумывал, как бы поудачнее выбрать время, чтобы попрощаться с Вартом, а тут как раз услышал о поиске наставника для принца. Энарин сразу увидел в этом свой шанс и сказал своему напарнику Гвендальту:
–Поеду в Йельмер, домой. Получится стать наставником – будет место при дворе, работа привычная, безопасная и денежная, а нет – ну так может хватит сбережений лавку открыть или еще что. Да и о матери позабочусь – всяко хорошо.
Гвендальт тогда добродушно рассмеялся, но одобрил планы напарника.
–Глядишь, и старого друга приветишь, когда я скрючусь от ревматизма да Варт выгонит меня взашей. Выберем мне симпатичную служаночку и пристроим жить в замке, – весело сказал он, по привычке почесывая старый шрам на подбородке.
–Если какая служаночка на тебя позарится, на скрюченного то, – отшутился в ответ друг.
Оба захохотали еще сильнее и стукнулись кружками с пивом, выпивая за удачу Энарина. В тот вечер они просидели довольно долго и выпили порядочно, вспоминая совместные приключения, выпавшие на их долю за время работы на Варта, с тем смешанным чувством ностальгии и легкой горечи, которое часто сопутствует прощаниям и разлукам.
Через две недели после этого разговора Энарин собрал вещи, распрощался с Вартом и его челядью, а потом поехал последний раз через городскую площадь Кариндейла, сплошь выложенную темно-серым камнем, в изобилии доставлявшемся из местных каменоломен. Он тогда внимательно смотрел, будто впервые их видел, на серые каменные дома с деревянным ставнями и дверями, выкрашенными яркой краской всевозможных цветов, на белые цветы на подоконнике начальника городской стражи, стоявший по традиции у самых ворот, вздохнул, а затем медленно выехал из города, прощаясь с воспоминаниями последних двенадцати лет.
–Чего ты так задумался, сынок? – прервал его мысли голос матери.
–Да так, матушка, вспомнил кое-что, – коротко ответил он. -Каша очень вкусная вышла.
Мать довольно улыбнулась, всегда так просто было ее порадовать, да и после стольких лет домашняя еда действительно казалась на редкость вкусной. Она будила старые воспоминания, и перед мысленным взором Энарина предстала мать, какой она была в его далеком детстве, – молодая, веселая, с длинной светлой косой, то у печи суетится, то по дому, то за шитьем, сердце его сжалось, когда он будто заново увидел ее и осознал,