Хоронили его с военным оркестром. В то время это было знаком большой почести. В нашей семье так похоронили дядю Датико и Аршака Александровича, мужа тёти Ани, средней сестры мамы. Оба они действительно много потрудились на своём веку, и воевали достойно. Я их и сейчас вспоминаю с большим уважением, я ведь знаю как они относились к жизни и к своим обязанностям.
После окончания аспирантуры я приехала в Тбилиси, стала работать старшим научным сотрудником. Быстро организовала на основе проводимых мной работ и с помощью Юрия Татуловича Джермакяна лабораторию и стала зав. лабораторией. Но не долго. В институте (ГрузНИИТП – Грузинский НИИ текстильной промышленности) учёным секретарём тогда работал Чиковани Василий Еремеевич, кандидат химических наук, интеллигентнейшая личность, но, увы, возраст его перевалил за 75 лет и в сочетании с приобретёнными болезнями (гипертония и т.д.) делали невозможным его частые командировки в Москву, напряжённую, довольно насыщенную работу в Тбилиси. И он попросил перевести его на более спокойную работу, не связанную с необходимостью частых командировок. Стал вопрос о новом учёном секретаре. И тут мою кандидатуру (о чём я узнала позднее) настоятельно рекомендовал директору С. Амашукели – зам. директора института. Меня вызвали к директору и предложили эту, несомненно, почётную, но, поверьте, довольно трудоёмкую, должность. Я, к удивлению директора, не смогла дать ответ. А дело было в том, что я узнала, что жду первенца. А это означало, что вскоре я некоторое время не смогу работать, будучи в декретном отпуске. Пришлось объяснять директору, но Вахтанг Несторович, отец троих детей, с пониманием отнёсся к ситуации и на следующий же день издал приказ о моём назначении. Рабочее место Василия Еремеевича, к всеобщему удовлетворению, оставили в моём кабинете, и мы иногда вели с ним задушевные разговоры. Узнав, что его брата, профессора, одного из авторов первой ГЭС по плану ГОЭЛРО (ЗаГЭС), расстреляли в 1937 году, я спросила у Василия Еремеевича, верил ли он, что его брат – враг народа? Он ответил: «Что враг, не верил, но был уверен, что он попал в оборот из-за своего языка, очень острого и излишне злого». Узнав, что Давид Семёнович, некоторое время работавший секретарём парторганизации крупного предприятия – тбилисской шелкоткацкой фабрики, где сам Василий Еремеевич работал на разных должностях и в конце своей производственной деятельности – главным инженером, мой родной дядя, Василий Еремеевич рассказал мне об одном памятном случае.
На фабрике на собраниях клеймили «врагов народа». После одного из собраний, поздно-поздно ночью, они вместе пошли