– Но это неромантично, – она сводит брови домиком и бросает на Элину жалобный взгляд.
– Держать руками подол платья, чтобы его не задрало ветром, а потом шмыгать носом, тоже неромантично.
Элина перебирается на сложенный диван и обнимает потрепанного временем зайца. Левое ухо недавно пришили, а заодно подклеили глаз. За тринадцать лет с ним много чего приключилось, но это единственный подарок отца.
– Ты уверена, что именно сегодня хочешь с ним погулять?
Ливия натягивает джинсы и свитер. Хватает расческу и быстро проводит по волосам. Они всегда сверкают на солнце, словно покрыты блестками.
– Да. Мы не виделись два дня. Я соскучилась, – она щиплет щеки, но они и так горят румянцем.
В зеркале отражаются ее глаза – в них столько света и счастья, что Элина впивается зубами в ноготь большого пальца, словно это его вина, что сестра идет на свидание.
– Ты помнишь, что обещала? – Ливия садится рядом и прижимается к ней, как котенок.
– Маме не скажу, не бойся, – фыркает Элина. – Хотя не понимаю почему. Если мамка узнает, что твой парень богат, его остальные грехи в ее глазах померкнут.
Сестра заливается смехом:
– О, если бы. К сожалению, один грех она ему точно не простит. Он – писатель.
– Ох, да. Легче застрелиться, чем объяснить маме какой он хороший человек, – ехидничает Элина.
Ливия тускнеет. Взгляд тяжелеет, уголки губ ползут вниз.
– Он мне тоже не нравится, – срывается с губ Элины прежде, чем она осмысливает слова.
Глаза сестры широко раскрываются и в них читается молчаливый вопрос.
– Сама посуди, – поспешно объясняет Элина. – Он не разрешает тебе говорить свое имя. Ты только случайно обмолвилась, что его фамилия Бессонов. Он из Москвы. Весьма богат. Якобы приехал в наш тухлый город, чтобы подправить здоровье на природе, но что-то мне слабо верится в такую отговорку. Человек, которому нечего скрывать, не будет вести себя так подозрительно.
Ливия выслушивает ее тираду с молчаливой покорностью, понурив голову.
– Но что, если я люблю его, несмотря ни на что? – после долгой паузы, наконец, шепчет она. – И верю во все «отговорки»?
– Тогда ты глупее, чем я думала, – сердито отрезает Элина и прячется за игрушкой.
Слышит тихий вздох сестры. Затем она чувствует легкое поглаживание по макушке.
– Моя правдолюбка. Я тебя люблю. Хоть ты и умница, но еще слишком маленькая. Когда-нибудь поймешь, что, когда любишь, веришь людям. Иначе это не любовь.
***
Приторно-терпкий вкус кофе оседает на языке. Элина откидывается на стул и обводит взглядом зал для завтраков. Вдоль стен стоят шведские столы, мимо них змейкой тянутся люди. Запахи еды смешиваются в нечто вкусное и аппетитное, но не поддающееся описанию.
Большие окна в пол выходят на поляну, где вчера вечером проходила вечеринка и гремела музыка на сцене. Сейчас там все убрано и моросит противный дождь. Тучи полностью поглощают небо, хотя солнце