Тот отмахивается от нее толстой ладонью и кидает в рот еще один кусок колбасы.
– Так мужчина или молодой человек?
– Какая разница-то, – фыркает мама. – Все одно. Молодой мужчина.
– Господи, как можно быть такими недолугими! – рычит Элина.
Делает глоток чая и тут же выплевывает в раковину горячую жидкость.
– Это кто еще недолугий? У меня в отличие от тебя образование есть. А ты только задницей в барах крутить можешь, – рявкает Игорь. Его огромный нос напоминает грушу, которая упала на землю раз десять.
– Работа сварщика – мечта любой девушки, – ерничает Элина.
– Ах, ты!
– Игорь, сядь, – мама хватает его за плечо, – успокойся. Не забывай, кто у нее отец. Девочка живет, как может. Работает…
– Только денег-то мы не видим.
– Я свою часть за комнату сполна оплачиваю! – снова взвивается Элина и тут же сама себя осаживает.
Делает глубокий вздох и еще раз смотрит на мать.
– Мама, пожалуйста, вспомни, как он выглядел. Это очень важно, – она понижает тон, не сводит с матери умоляющих глаз. А сердце выпрыгивает из груди, в ушах шумит.
– Черненький, – она вздыхает, задумчиво жует губы. – Глаза не помню. Красивые. Да и сам он очень красивый. Понятия не имею, где Ливия с ним познакомилась. Она, конечно, девочка была милая, но такой красавец и она… – мама качает головой.
Элина скрипит зубами и выбегает из кухни, плюнув на чай. Красавец… Бессонов идеально подходит под скупое описание матери. Красавец!
Она тихо рычит, сдерживая крик. Почему, почему он пришел вчера, когда она была на работе? Почему не сегодня, почему не сейчас?!
Она роется в шкафу и достает толстый свитер с джинсами. Наспех причесывается, на мгновение замирает перед зеркалом. Волосы по цвету напоминают песок на пляже. Светлые, они делают ее лицо еще бледнее, и, если бы не темные карие глаза, Элина сошла бы за привидение. Сейчас и губы потеряли цвет. А взгляд затравленной лани перед дулом оружия. Куда она несется? Что она делает?
Элина упрямо поджимает губы и выбегает из квартиры.
Воздух пропитан весной, хотя снег еще не везде сошел, а вдоль мокрых дорог лежат черные сугробы. Элина бежит по разбитому тротуару, перепрыгивая через лужи. Справа летят серые однотонные пятиэтажки, слева над ней нависают лысые деревья. Тело еще помнит работу до четырех утра, но волнение горячит кровь и заставляет двигаться вперед. В последний момент Элина взлетает в маршрутку и падает на свободное место. Утром в выходной не приходится давиться. Она откапывает в глубине кармана куртки мелочь и сыплет водителю, а сама прижимается к окну, чтобы не пропустить остановку. Сердце бьется медленнее и отчаяннее. До кладбища ехать минут десять, но вряд ли она кого-нибудь там встретит.
За окном мелькают поля. Речка, почти оттаявшая после