* * *
Кресалом поздних туч октябрь зарницу высек,
равнины и холмы струей дождя омыв.
И ветер, как орган, звучит в погасших высях
посланником снегов, предвестником зимы.
И этот тихий звук – слабеющий, покорный,
как лист последний, вниз, из сумрака времен
планирует впотьмах на мягкий мох, на корни.
Крик раненой звезды.
Сиротский тихий стон.
* * *
Зима готовится к броску.
Чернеет поредевший сад.
Ты погаси мою тоску,
маэстро неба, снегопад!
Чтоб эта музыка без слов,
небес безгрешное дитя,
плыла из белых облаков,
как шелк, прохладно шелестя.
* * *
В большой пустой квартире,
за спинки стульев взявшись
(не топятся котельные, все батареи – лед),
произнесем вдруг страшные, беззвучные, озябшие
слова, и их значение до сердца не дойдёт.
Как быстро все меняется! Во все души излучины
слова втекали радостью, и каждый верил им.
Стоим. Слегка растерянно. Но, вероятно, к лучшему,
что всё не так случается, как мы того хотим.
Так холодно на улице! Весна – вот удивительно.
Откуда-то из Арктики пришел антициклон.
Но не питай иллюзии: закончен отопительный,
да вот теперь закончился и наш с тобой сезон.
И не ищи тут логики. Осмысливать – излишнее.
С бедой мы расквитаемся, но вот какой ценой?
Разгадка в том, что знали мы, что знали только личное,
одно местоимение из буквы из одной.
Почувствуем, наверное, как время это тянется,
и пусть порой по-первости не обойтись без слёз,
давай хоть для приличия с достоинством расстанемся,
давай с тобой придумаем, что виноват мороз.
* * *
Проходит ночь, и ослепляет день
июньской вакханалией акаций.
Но прошлое спешит за мной, как тень,
с которой мне не суждено расстаться.
Преследует виденьями, дразня,
и их герой то простоват, то сложен,
то он похож порою на меня,
то вроде бы он чуточку моложе.
Всё крутится то странное кино:
вот девочка, что повзрослела рано,
вот женщина, забывшая давно
подробности случайного романа,
вот вечные враги мои, а вот
товарищей рассеянные лица…
Прошу простить на много дней вперед
за то, что с вами не дано проститься.
Спасибо вам. Всё, кажется, прошло.
И я уже давно не протестую.
Возможно, это благо, а не зло,
когда тебя забыли подчистую.
.
* * *
Давно ли ты, смакуя, пожинал
плоды побед, не зная про лишенья?
А нынче вышло так, как не желал,
и вынужден терпеть ты пораженье.
И рядом нет товарищей твоих —
одно безлюдье полуночных улиц.
Они