И такого вот неожиданного обнаружил на судне мучащийся от похмелья капитан. Но это было еще не все. Радист не просто остался, как бесплатное и ненужное в общем-то приложение к покинутому кораблю. Именно он и придумал спасительную комбинацию, в результате которой траулер получил работу, команду и новое имя – «Наташа Панова».
Наташей Пановой звали бухгалтера военно-морской базы, находившейся неподалеку. Капитан, пересекавшийся в молодости с этой задорной женщиной, проникся ей в свое время настолько, что даже подумывал о неуставных отношениях. Остановило пылкие замыслы лишь чувство солидарности к ее мужу, такому же как и он мариману. Или что-то еще, он не помнил подробностей.
Вспомнить о тех временах заставил радист, задавший за ужином простецкий, казалось бы, вопрос:
– Нет ли у нас знакомых на военной базе?..
В ближайшие выходные, прихватив с собой коньяка и самый яркий из веников, продававшихся в цветочных рядах, капитан отправился к Пановой в гости, где весь день распевал с ней и ее мужем, здоровенным мичманом, суровые морские песни.
Спевка закончилась удачно – в понедельник он уже подписывал у командира базы договор на поставку военным рыбы. А корабль в благодарность за спасение вместо безликого полустертого номера, служившего маскировкой для незаконного лова, получил имя, вызвавшее массу толков на берегу – «Наташа Панова».
Пересуды, прочем, не имели отношения к действительности – фамилия, выведенная на борту, была у спасительницы траулера до замужества.
С тех пор их никто не трогал. Экипаж по совету все того же радиста набрали из итээров закрывшегося неподалеку завода. Бывшие инженеры оказались единственными, кто не гнул пальцы веером перед приемом на работу. Странность, которую капитан замечал в них и раньше. Почему эти люди никогда не стремились к заработкам, для него всегда оставалось загадкой. И жены у них были такими же…
Работники из новичков оказались что надо – малость чудаковатые, но покладистые, за деньгами действительно не гнались, любили природу и профессию схватывали не то чтобы на лету, скорей как-то по-своему, теоретически что ли, но дело в общем двигалось. Настолько, что иногда даже удавалось поймать с ними рыбы. Вся эта публика так понравилась капитану, что позднее он взял двух совсем уж интеллигентов – филолога, чтобы ругаться с иностранными судами, и художника – корабль давно требовал покраски.
Последнее было ошибкой.
Художник оказался авангардистом, известным в узких кругах своей плодовитостью. С легкой руки этого гения судно за короткий срок приобрело такую раскраску, что не хватало только гирлянд на мачте.
Как на грех, на военной