Что-то было неправильно.
Погода не баловала, но для начала осени была в норме. За судно он тоже не волновался, ремонт и последнюю профилактику проходили недавно, в те самые сроки, когда радист собирал аппаратуру.
Было что-то еще.
Стоило взгляду переместиться от уходящих тросов на воду, оценивая весь охватываемый объем, и он наконец понял. Трал.
Когда-то давно, уже готовясь к будущим неприятностям, он выбил на базе новые снасти вместо старых и донельзя изношенных. Сделанные из более современных материалов, они представляли собой другую идеологию и другие возможности. С одной только неувязкой – размер их был вдвое больше прежнего. Выбирать не приходилось, он рассудил, что много не мало и брал что дают и пока дают.
Сейчас этот трал был выпущен полностью и переполнен.
Уже давая команду выбирать, он понимал, что сделать это будет непросто. Если удастся вообще. Сеть, уходившая с легкостью, шла обратно с натугой. Можно сказать, не шла почти ни в какую. При всем исступлении, с которым рыба двигалась к кораблю, запрыгнуть на борт сама она не могла.
Капитан, команда и траулер находились в ста с лишним милях от ближайшего берега с огромным мешком за кормой, не в силах поднять его. И никого вокруг. Как ни обидно, но в данной географической ситуации оставалось только одно – стравить часть мешка и отпустить половину добычи. Легко сказать…
Извечная тема: быть или не быть. Рыбацкая упертость и разум, подсказывающий, что улов надо отпускать – все перепуталось. Капитан мучительно пытался думать, но в голове лишь крутилась фраза, услышанная в кино:
– На это я пойтить не могу.
Пока он маялся, море затихло. Небо, начавшее было светлеть, потемнело. Для начала осени это что-то значило, но никто не отреагировал. Тянуть, решил капитан. По метру, по два.
За историю судоходства не было случая, чтобы шторм оказался кстати. Как и болезнь, он всегда не вовремя.
Шквал налетел внезапно. Он был резким, мощным и продолжительным. Ударом, к которому не был готов никто, судно буквально прибило. Потом подняло на невесть откуда возникшей волне, оттащило в сторону и швырнуло вниз. От такой коварной атаки разметало не только команду, но и троса на лебедках. Трал стал неуправляем.
Радист потянулся к тумблеру, но тут же неведомая сила бросила его в конец рубки. Рука в полете задела регулировки, излучатель сменил частоту. Музыка, бывшая наяву или в сознании, пропала. А новая частота оказалась другой – не призывной и наркотической, за которой рыбы шли как сомнамбулы, а пугающей.
Косяк повернул обратно.
Корабль, взлетая и падая по налетающим из мрака волнам, приобрел вдруг новый вектор в движении. Его ощутимо тянуло назад за корму. Это был трал, набитый пленниками, которые, желая сбежать, исчезнуть, прорваться – сделать хоть что-нибудь, лишь бы избавиться от нового, неприятного для них шума – налегали на каждую из ячеек снасти.
Подгоняемый