И Дмитрий оторопело пошёл ей навстречу. Вид у него был глупейший: он счастливо улыбался, будто увидел человека, которого давно знает. Они останавливаются в метре друг от друга. Таня с удивлением смотрела на него, а Дмитрий, продолжая улыбаться, хрипло выдавил из себя:
– Здравствуйте, Татьяна… прекрасная наездница.
Брови девушки взлетели вверх. Она с недоумением и с одновременным интересом спросила:
– Простите, я вас не понимаю. Мы с вами знакомы?
Любуясь живыми глазами девушки, Дмитрий судорожно вздохнул и, запинаясь, ответил:
– Ради Бога! Простите великодушно: не велите казнить – велите миловать. Я всё вам сейчас объясню, если вы позволите.
Они стояли посредине тротуара, людям приходится их обходить.
– Может, отойдём в сторону для начала? – сказала девушка.
– Ах, да, разумеется, – спохватился Дмитрий.
– Я жду ваших объяснений, – Таня с интересом смотрела прямо в глаза Дмитрия, а он, тушуясь, проговорил быстро и скомкано.
– Недавно я был на юбилее у художника Мельникова. Простите, я какой-то вздор сейчас несу, вы Бог знает, что обо мне, наверное, подумаете, вообщем так: всё, как есть, буду говорить конспективно: у него я увидел ваш портрет, и мне ужасно захотелось вас увидеть, взглянуть на оригинал… сравнить его с художественным воплощением в красках. И вот я пришёл, увидел вас. И заговорил с вами – этого я не планировал, наваждение какое-то… простите, ещё раз.
Таня, внимательным взглядом, изучая Дмитрия, чуть заметно улыбнулась.
– Ах, Мельников! Он гений, но, по-моему, приукрашатель и придумывает себе идолов. Так вам хотелось посмотреть на меня, чтобы оценить мастерство Мельникова? Забавно. Вы ― художник? ― спросила она, в этот раз с весёлой лукавостью.
– О, нет! Я занимаюсь делом весьма прозаичным: мне приходится работать с твёрдыми субстанциями – это металлы. Я делаю двери. Двери нужны не только для того, чтобы запираться от мира, но и для того, чтобы выходить из них в мир. Такой рекламный слоган придумал мой друг и компаньон Константин. А живопись моё увлечение. Было время, когда я изучал философию и литературу, но жизнь рассудила иначе, подвинув меня к тому, чем я сейчас занимаюсь. Для полной ясности: к Мельникову меня привёл мой друг Костя Мельников – он племянник художника. Мы там говорили о всяких мистических вещах, вернее, больше говорил этот замечательный художник, а мы его слушали, любуясь его работой, и мне казалось, что нас в комнате не трое, что вы на портрете внимательно нас слушаете.
Таня посмотрела на часы и рассмеялась.
– Милый, милый Мельников! Неисправимый мистик и замечательный человек, я от него такого наслушалась! Хотя в его рассуждениях, без сомнения, много интересного и дельного. И ко всему, он весьма галантный мужчина: когда я ему позировала, он непременно