Тогда:
– Летти, подойди сюда.
Она замерла на мгновение – чисто инстинктивно, но этого ему хватило – вызвала вспышку ярости:
– Немедленно!
Она приблизилась, чувствуя, как в дверях замер Ланс, натянулся, как струна, готовый сделать хоть что-нибудь. Летти глядела на подбородок Теваса – это было безопаснее всего, потому что полностью опущенный взгляд вызывал в нем гнев «почему ты на меня не смотришь?!», ровно, как и взгляд прямо в глаза «что ты так нахально пялишься?!»
Он пребывал в хорошем расположении духа, может быть, сегодня обойдется. Ведь может им повезти хоть раз?
Он за руку притянул ее к себе – Летти почувствовала, как в дверях опять зашевелился брат. Тевас задрал ее рукава, с удивлением и яростью обнаружив следы от собственных же ударов.
– Подними юбку.
Она подчинилась, чувствуя спиной, как дрожит Ланс, готовый броситься под удар вместо нее, и прохладная ткань скользнула вверх. Она остановила юбку, доходящую до пола, чуть выше колен. К счастью, ему хватило этого.
Ноги у нее тоже были в следах ударов, хотя и не так, как руки. Тевас откинулся на спинку стула и сказал с мрачным удовольствием:
– Ах ты мразь.
Летти знала, слишком хорошо знала, что не поможет, что она сделает только хуже, но не могла не сказать:
– Тевас! Это не он, он ничего не делал!
Он не поверил ей. Она говорила только правду, но нет. Никто не верил ей, как прорицательнице Кассандре. Той, которую герой в сверкающих доспехах, благородный, богоподобный Аякс изнасиловал прямо на алтаре ее богини…
– Молчи. Иди прочь, лгунья. Ланс, ко мне.
Он подошел, а она не могла отойти – это казалось ей предательством и трусостью – хотя она знала, что ему намного легче защищать одного только себя.
– Что ты делал со своей сестрой, ублюдок? Откуда у нее эти синяки?
Когда звуки ударов и сдавленных хрипов затихли и тяжелые шаги Теваса рассказали о том, что он ушел, Летти, змеей вившаяся вокруг подвала, сразу проскользнула внутрь. Она нашла Ланса на полу, он лежал на животе, без рубашки, и медленно открывал и закрывал мутные глаза. У него была окровавлена вся спина, словно его щедро полили краской. Летти подошла к нему – он ее узнал, тяжело оперся о ее плечи, и они, шатаясь, пошли наверх, как диковинное, спаянное воедино чудовище. Они миновали пролет, Ланс совсем зашатался, и Летти опустила его отдохнуть, посидеть на ступеньке. Она некоторое время стояла, тяжело дыша, опираясь на перила, но внизу послышались неторопливые шаги, и Летти метнулась к брату, вытянула его вверх и на адреналине почти понесла его на руках.
Летти втолкнула его в комнату, затащила на кровать, помогла лечь так, чтобы ничто не касалось больной спины. Он смотрел на нее расфокусированным взглядом.
– Потерпи, милый, я сейчас вернусь, – прошептала