– Дельфину не найти в Листвене столь престижного места! – Барибал повысил голос, слегка приподнявшись на стуле.
– Вертерика не признаёт наших дипломов. И если воздушникам в любом мире рады априори, то Афалина будет лишена всех перспектив. Почему же её судьба менее важна, чем его?
– Да потому, что она поступила в академию исключительно благодаря тому, что оказалась сестрой перспективного воздушника! – выкрикнул Барибал и моментально осёкся.
В зале повисла тишина. Педагоги удивлённо оглянулись на пристыжено замолчавшего Барибала.
– Вот Вы и сказали это, – Калан собрал записи и тихо встал из-за стола. – А как же золотое правило «все ученики равны между собой»? Выходит, одни всё-таки равнее других?
– Я не то хотел сказать, – робко пытался протестовать Барибал.
– Конечно, – ответил Калан. – Тогда позвольте Дельфину и Афалине решить самим. Всего доброго, – и он, кивнув собеседнику, вышел из столовой.
В три часа начинались индивидуальные занятия. Групповые – для учеников, которые уже определились с приоритетными предметами. И личные – для самых сильных и самых слабых ребят, чтобы первые смогли достигнуть ещё больших высот, а вторые – успешно конкурировать с одноклассниками. Все методики, применявшиеся в академии, были авторскими и не имели аналогов в Тарии. Любой педагог, претендовавший на место преподавателя, должен был презентовать свою, уникальную и действенную методику изучения предмета. И только лучшие из лучших выходили в финал, из которого формировался резервный фонд на случай появления вакансий.
Лиса пришла в класс за полчаса до начала занятия – в последнее время это стало для неё традицией – и едва дождалась трёх часов.
– Добрый день, Лиса, – Калан, как всегда, пришёл ровно ко времени.
– Добрый, – кивнула она. – Ну что, Вам удалось что-то разузнать?
Калан на секунду замер, испытующе глядя в горящие любопытством глаза ученицы.
– Думаю, что да, – ответил он. – Но об этом мы поговорим не раньше, чем закончим с положенной на сегодня программой.
Лиса разочарованно застонала.
– Но так нечестно! – попыталась протестовать она.
– Зато у Вас будет мощнейший стимул усердно работать, – хмыкнул Калан, занимая место за учительским столом. – Чем продуктивнее пройдёт занятие, тем больше у нас будет времени. И чем старательнее Вы будете при выполнении внеклассной работы, тем меньше времени нам будет требоваться на разбор тем в аудитории. Вы согласны?
– Хороший стимул, – нехотя согласилась Лиса. – Что ж, тогда давайте уже начнём, у нас не так много времени!
Насчёт стимула Калан не ошибся. Лиса, получив мощнейшую мотивацию, решительно отказалась от перерывов и всем своим поведением демонстрировала крайнюю заинтересованность в изучаемых темах. Не без удовольствия отметил он, что девочка, ещё месяц назад не умевшая анализировать простейшие вещи, всё яснее и чётче начинала