Пенсионер Герасимец не любил свою собаку. Терпел. Жена, умирая, наказала кормить и выгуливать Мамуку. И тот честно выполнял наказ своей Марии. А что старый ротвейлер был старику не в радость, видел весь двор. Гуляли они всегда как бы порознь. Хозяин вышагивал, погруженный в свои думы, по дорожке. Пес ковылял где-то сбоку, метрах в десяти. Друг на друга не смотрели. Мы так с Чарой не можем. Если я задумаюсь и какое-то время не оглядываюсь, то она забегает вперед, становится поперек дороги и сердито на меня смотрит. Мол, ты что, а вдруг бы потерялась? Герасимец, судя по всему, потерять своего Мамуку не боялся. Он выходил из подъезда, не глядя на собаку, и возвращался, не глядя. А однажды, будучи нелюдимым и немногословным, выдавил-таки из себя фразу по случаю смерти таксы Глаши: «Собака и есть собака. Что по ней убиваться». Единственно, когда зажигались глаза старика, это при виде своей машины – вечно молодого «Опеля». Гладил капот авто и говорил: «Вот моя собака». Стоявший рядом Мамука угрюмо рассматривал свои лапы. И вот заболел пес. Какое-то время еще выходил гулять, волоча лапы. А потом и вообще не встал. Видели, как Герасимец нес собаку в машину. Потом укатил. «Поехал Герасимец топить свою Мамуку», – невесело пошутил химик Виктор. Но мы ошиблись. Пенсионер с того дня только и делал, что мотался с болящим по ветклиникам. У пса обнаружилось какое-то сложное заболевание позвоночника. Наконец, сделали операцию. Мы все удивлялись, откуда у бедного пенсионера деньги на все эти вояжи и бесконечные процедуры. А операцию, поговаривали, вообще делал немецкий доктор, специально приглашенный. Прошло месяца два, и мы снова увидели во дворе хозяина и ротвейлера. Мамука не гарцевал, конечно, но топал на своих четверых. «А где ваша железная собака?», – спросил пенсионера кто-то из наблюдательных. «Пешком полезнее», – ответил тот. И они побрели, как всегда, соблюдая дистанцию и не глядя друг на друга.
К нам подошел малыш и сказал: «А у меня тоже есть собака» – «Какой породы?» – «Вевнетка». Пришли домой, а в голове все вертелась эта «вевнетка». Полез в интернет. Нет такой породы. Позвонил другу-собачнику – тоже не слыхал. Вечером пошли гулять. У подъезда встретились с хозяином «вевнетки» и его мамой. Спрашиваю: «Как тебя зовут, сосед?» Отвечает: «Вавион». Да что ж такое! Но мама разъясняет: «Ларион». А, говорю… И мы пошли гулять. «Так-то, Чава», – сказал я Чаре и засмеялся. Она хмыкнула. Хозяин вевнетки, Вавион, нас уже не мог услышать.
Сейчас видели с Чарой падающую звезду. И вот ведь, знаешь, что никакая это не звезда, а так, пылинка из космоса, сгоревшая в нашей атмосфере, а фантазий. Чего-то вдруг