1 декабря 1900 г.
…Вчера получил письмо от Наты. Она едет в Хабаровск. Это, в общем и целом, вполне хорошо, поскольку это довольно-таки большой город, резиденция генерал-губернатора, и связан железной дорогой с Владивостоком…[57]
Вернувшись через год с переломом ноги, Ната еще с год пробыла в Петербурге, приходя в себя после дальневосточных впечатлений. Муж, кажется, искренне озабочен ее самочувствием; по его письмам к родным никак нельзя предположить, что скоро произойдет полный разрыв.
Санкт-Петербург, 3 декабря 1901 г.
…Кроме того, мне трудно покидать Петербург без крайней необходимости до тех пор, пока Ната в постели. У нее серьезный перелом ноги, и едва ли она сможет ходить ранее, чем через пару месяцев.
Его Величество должен прибыть со дня на день.
Будь здоров.
Ната и девочки передают привет[58].
22 декабря 1901 г.
…Нога Наты весьма меня беспокоит, тем более что весь ее организм ослаблен после пережитых ею сверхчеловеческих испытаний. Если бы кто-либо полтора года назад сказал мне, что она способна на то, что она сейчас пережила, то вряд ли я смог бы этому поверить. Вместе с тем она теперь может радоваться сознанием того, что она была для больных солдат на пользу и радость, и мне представляется, что это сознание должно приносить удовлетворение.
…Ната, девочки и я шлем свои поздравления к Рождеству и Новому Году[59].
Еще в марте 1902 года Густав в конце писем, как и прежде, передает приветы от Наты, но уже в августе в длинном послании к брату Юхану ни о жене, ни о дочерях – ни слова. Говорится только о хозяйственных делах в поместье Апприкен в Курляндской губернии, купленном супругами в 1901 году после продажи малодоходного подмосковного имения Успенское. Маннергейм собирается всерьез заняться сельским хозяйством и подробно сообщает Юхану, сколько коров и телок стоит в хлеву и что предполагается построить и поменять в усадьбе. Младший брат был специалистом в сельском хозяйстве, занимался разведением и продажей лошадей и всегда был хорошим советчиком в хозяйственных вопросах.
В 1903 году баронесса Маннергейм с дочерьми уехала во Францию и никогда более не возвращалась в Россию. Ее отъезд и фактический развод (Маннергейм оформил его юридически лишь в 1919 году, в Финляндии) потребовал больших и сложных хлопот по разделу имущества, причем мужу осталось кое-что из приданого, например поместье Александровка в Воронежской губернии, числившееся за ним вплоть до 1917 года.
Что же произошло между супругами Маннергейм? По-видимому, нечто из ряда вон выходящее, что не позволяло сохранить даже кулисы незадавшегося брака. Ведь в ту эпоху и в том кругу, к которому они