Подавив неприязнь, Якир молча повернулся и зашагал в сторону учебной части.
– А ну стой, Валлор! Вернись в корпус! Это приказ!
Тяжелые быстрые шаги за спиной заставили прибавить хода. Останавливаться он не собирался, равно как и продолжать нелепый разговор с человеком, потерявшим голову настолько, чтобы не думать о последствиях и за щепоткой власти забыть о законе.
– Стой, я сказал. – Схватив за плечо, Ривмани толкнул Якира к стене и, вытащив меч, угрожающе навис, сузив и без того раскосые черные глаза.
Резко выбросив руку вперед, Якир ударил его под дых и, выбив клинок, перехватил рукоять.
– По закону Арматея, поднявший оружие против сына Ведущей линии без соизволения совета Рода или Главы Рода должен быть усечен мечом или повешен. – Прижав лезвие к худой шее ручника, Якир несколько секунд смотрел в расширенные от страха зрачки, а затем отвел меч и требовательно протянул руку: – Штрафную.
Ривмани сглотнул и попятился.
– Я доложу генералу! – сипло ответил он. – Тебя исключат сегодня же.
– Штрафную, – спокойно повторил Якир. – Или мне придется воспользоваться своим правом в полной мере. Я посвящен в Орден и смогу показать каждую секунду нашего разговора. Будешь отвечать перед судом моего Рода и умрешь, как собака.
Вынув из-за пояса кожаную книжицу, Ривмани швырнул ее на пол.
Якир нахмурился и покачал головой.
– Подними и отдай как подобает, офицер, – потребовал он.
– Безусый мальчишка, – зло плюнул ручник и, подняв штрафную, протянул его Якиру. – Поступить-то ты поступил, да только чина тебе не видать: генерал не смотрит на ваши титулы. Так и останешься палечником4.
– Благодарю, офицер. А теперь можете быть свободны. Продолжайте вашу службу.
Вернув Ривмани оружие, Якир развернулся и продолжил путь. От едва сдерживаемого гнева его трясло. За время учебы в стенах Академии ему не впервые приходилось сталкиваться с откровенным унижением. Тенденции пугали… За прошедшие после убийства короля Лирдана годы древние табу ощутимо пошатнулись – Совет добился желаемого. Теперь тех, кто еще пятнадцать лет назад не посмел бы поднять взгляд, приходилось ставить на место угрозами и оружием. Власть Ведущей становилась все слабее.
– Палечником, значит, останусь… – зло прошипел он под нос, быстро сбегая с крутых ступеней. – Это мы еще посмотрим. Не для того я столько терпел!
В учебном корпусе было еще пусто, только три служанки, что-то тихо напевая, с тряпками и швабрами важно расхаживали вдоль распахнутых окон. На улице уже рассвело, и серый преддождливый туман клубился над широкими подоконниками.
Заметив Якира, пожилая женщина поставила ведро на пол и поклонилась, две остальных, совсем молоденьких, переглянулись и последовали