«Вот так курьез, – подумал я. – Два моих старших школьных начальника – председатель аэроклуба (хозяин школы) и подполковник, возглавляющий офицерскую группу – и два разных требования… А от Стаматьева я не ожидал – первый раз появился на аэродроме (ради парада?!) и сразу же делает непорядочность в отношении школы: чтобы сгладить конфузное впечатление от полета офицера своего батальона Грекова, он толкает и меня на какой-то «серенький‟, как он говорит «без фокусов‟, полет».
– Сделаю так, как надо и как умею! – решил я. – Вот только обидно, что приходится лететь на нашем «старичке», а у него невероятно провисает хвост.
Я взлетел и, делая широкие круги, иногда с крутыми виражами, над зрителями аэродрома, примерно через 15 минут поднялся на высоту 500 метров. Потом выключил мотор и стал планировать в пологой спирали – то на одно крыло, то на другое… и сел почти к ногам высокого гостя.
Я быстро соскочил с сиденья аэроплана, опустил полы черкески и, вытянувшись, взял под козырек.
Ко мне подошел великий князь и, протянув руку, стал благодарить:
– Спасибо, сотник, за прекрасный полет! А вы не хотите в военную авиацию?
– Это моя давнишняя мечта, ваше императорское величество124, – ответил я.
– В таком случае вам надо уйти из корпуса, вернуться в свою часть, так как в военную авиацию призываются офицеры только из строевых частей.
Этот последний мой полет в Одесской авиационной школе открыл мне двери в военную авиацию125.
В тот момент Ткачёв не мог и предположить, что его карьера в военной авиации могла завершиться, так и не начавшись. Но провидению было угодно, чтобы великий князь Александр Михайлович, очарованный полетом кубанского казака, а, быть может, и экзотической черкеской молодого авиатора, установил для него, образно говоря, лестницу в небо. Но вскарабкаться туда Ткачёву предстояло самому…
В отчете Одесского аэроклуба за 1912 год было уделено особое внимание визиту великого князя Александра Михайловича: «После прибытия в школу Его Высочества начались полеты питомцев школы. Первым поднялся штабс-капитан морского батальона Греков. Взлетев, после короткого разбега на воздух, он плавно понесся по направлению к городу, и, пройдя несколько верст, возвратился обратно и опустился около ангаров. Вторым поднялся сотник Ткачёв, считавшийся в школе одним из самых отважных летчиков. Сделав несколько красивых кругов с резкими виражами над аэродромом, авиатор остановил мотор на высоте 300 метров и спустился парящим спуском. Картина была великолепная, и смелый авиатор был встречен восторженными аплодисментами. Его Императорское Высочество беседовал с авиаторами Грековым и Ткачёвым, расспрашивая о полетах. […] Его Высочество, оставшись доволен полетами питомцев школы,