Таким образом, я оказался где-то между этими двумя выпусками. Мне надо было не научиться летать, а лишь переучиться – сесть на «Ньюпор-IV», у которого рули управления имели совершенно обратное назначение: так, уклоном ручки управления вправо или влево, у «Фармана» изменялся (действием на элероны) соответственно крен крыльев, а у «Ньюпора» – направление полета; а действием ног (на педаль) у «Фармана» менялось направление полета, а у «Ньюпора» (изгибом крыльев) – изменялся крен.
Имея уже за собой год полетной практики, и наблюдая в течение этого времени постановку учебной части в Одесской авиационной школе, я невольно стал присматриваться и пытаться критически разобраться в вопросе: а как поставлено это дело здесь – в военно-авиационной школе, существовавшей уже с ноября 1910 г.
Конечно, нельзя было относиться со слишком строгой критикой к Хиони, ведь он и сам учился на нас инструкторству, а где он мог видеть пример? Во Франции? Но там, в частных авиационных школах была не методико-педагогическая, а коммерческая постановка дела: главная цель школы – возможно больше выжать от учеников денег и лишь бы научились подниматься в воздух и опускаться на землю.
А вот здесь, в Севастополе, должна была бы быть уже в действительности авиационная школа, к тому же военная. За два года ее существования могли бы ее инструкторы, среди которых был первый и самый талантливый поначалу русский пилот М. Н. Ефимов, выработать какой-то продуманный метод обучения полетам. Здесь же все остальные инструктора были офицеры (к тому же немало из гвардейских частей), которых никто не гнал на рискованнейшее в то время военное дело, которое надо было во всех отношениях заново создавать – что-то и как-то творить! А возглавлял этих офицеров-инструкторов […] капитан Генерального Штаба, т.е. представитель «мозга» русской армии. Вот этот-то, казалось бы, энергичнейший и талантливейший коллектив и был бы обязан подумать: каких же военных летчиков – представителей нового средства войны – военно-авиационная школа должна выпускать?
Этот коллектив должен был для этого создать необходимый план и программу обучения. Ждать в этом отношении указаний сверху – из Петербурга – нельзя было: там, в центре авиации, этим не занимались, да и некому было этим заниматься. А высокие руководители школы в «Отделе Воздушного флота» на добровольные пожертвования – им было тоже не до этого!
Читатель подумает: ведь это было новое и неизведанное еще дело, почему и к учебному коллективу Севастопольской школы нельзя относиться